Итак, Государственная Дума в третьем чтении приняла пакет изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации, Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон "Об информации, информационных технологиях и о защите информации", которыми сфера действия так называемого "антипиратского" закона распространена на все объекты авторских и смежных прав и, в частности, на информацию, размещенную в сети "Интернет". Суть указанных изменений в практической плоскости сводится к следующему. Прежде всего нужно иметь в виду, что после вступления закона в силу владелец информационного ресурса обязан разместить информацию (если ее еще нет) о своем почтовом адресе и (или) об адресе электронной почты на своем ресурсе. Допустим, правообладатель (его представитель) авторских прав обнаружит в сети "Интернет" на каком-нибудь портале информацию, которая размещена без его разрешения или иного законного основания; в этом случае он вправе обратиться с письменным заявлением о нарушении авторских прав к информационному посреднику, предоставившему возможность размещения материала в сети. Указанное заявление правообладатель направляет информационному посреднику в форме электронного документа, подписанного простой электронной подписью, или заказным почтовым отправлением с уведомлением о вручении. В заявлении указываются контактная информация заявителя; сведения об объекте авторского права; ссылка на страницу сайта в сети "Интернет", на которой размещена информация, содержащая объект авторских прав и распространенная без разрешения правообладателя; подтверждение права заявителя на объект авторского права; заверение заявителя о том, что он не давал разрешения на использование объекта авторского права в сети "Интернет"; заверение в том, что заявитель предупрежден об ответственности за предоставление недостоверной информации и согласие на обработку персональных данных заявителя. В течение 24 часов с момента получения заявления от правообладателя провайдер хостинга направляет обслуживаемому им владельцу сайта уведомление о необходимости в течение 24 часов удалить информацию, содержащую объект авторских и смежных прав, либо приостановить к ней доступ с приложением копии заявления от правообладателя (если указанная информация не была ранее удалена или заблокирована владельцем сайта). Получив указанное уведомление, владелец сайта в течение 24 часов с момента его получения обязан удалить информацию, содержащую объект авторских и смежных прав, или приостановить к ней доступ. Если в течение 24 часов владелец ресурса не удалил указанную информацию и (или) не приостановил доступ к ней, провайдер хостинга обязан в течение 24 часов самостоятельно принять указанные меры по пресечению нарушения авторских и смежных прав. Подчеркнем особо, что доступ ограничивается ко всему информационному ресурсу только в случае отсутствия технической возможности ограничить доступ непосредственно к незаконно размещенной информации. Информационный посредник вправе в течение 48 часов направить информацию о принятых мерах и копию заявления правообладателя о нарушении авторских и смежных прав правообладателя лицу, разместившему информацию, содержащую объект авторских и смежных прав. Думается, что информационному посреднику следует сделать это в обязательном порядке. Это связано с тем, что лицо, разместившее информацию, содержащую объект авторских и смежных прав, вправе в течение десяти дней после принятия мер по пресечению нарушения авторских и смежных прав направить информационному посреднику возражения. Указанные возражения должны содержать контактную информацию; информацию об объекте авторского права с указанием страницы сайта в сети "Интернет", где он находился до удаления; подтверждение правомерности размещения информации; заверение в том, что лицо предупреждено об ответственности за предоставление недостоверной информации, и согласие на обработку персональных данных. Получив указанные возражения, информационный посредник в течение 48 часов восстанавливает доступ к информации, содержащей объект авторских и смежных прав, если доступ к такой информации был ограничен, и направляет копию возражений правообладателю, от которого поступило заявление. Однако, если правообладатель (заинтересованные лица) уже обратился в суд за защитой нарушенных авторских и смежных прав, то срок приостановления доступа к информации продлевается до вступления в законную силу судебного акта. В случае, если информационный посредник предпринял все необходимые и достаточные меры, описанные выше, то он освобождается от ответственности при организации доступа к информации, содержащей указанный в заявлении объект авторских и смежных прав: 1) за нарушение прав на результаты интеллектуальной деятельности; 2) за непринятие мер, необходимых и достаточных для прекращения нарушения интеллектуальных прав; 3) за нарушения прав лиц, разместивших информацию, и владельцев сайтов в сети "Интернет" в связи с ограничением доступа к информации, содержащей объект авторских и смежных прав, а также в связи с ограничением доступа к сайту в сети "Интернет", на котором размещена информация, содержащая объект авторских и смежных прав. Заявитель должен знать, что если распространение информации, содержащей объект авторских и смежных прав, будет признано судом правомерным, то заявитель будет обязан по требованию лица, разместившего информацию, и (или) информационного посредника возместить, вызванный ограничением доступа, ущерб. Таким образом, в законопроекте речь идет о защите авторских и смежных прав в сети "Интернет" от пиратского размещения. Никаких серьезных проблем для того или иного портала нет, поскольку информацию, размещаемую на портале, проверять не надо. В случае поступления заявления от правообладателя порталу необходимо действовать в соответствии с описанными правилами. Если законопроект будет принят, то ожидается, что закон вступит в силу с 1 октября 2014 года.

Вопрос: Стоит ли вмешиваться, если видишь, как мужик бьет жену/девушку, и понимаешь, что оба пьяные? Врожденное джентльменство не дает пройти мимо. Милицию вызывать может не позволить ситуация - ну, например, там все очень критично, вроде того, что девушка под ногами. А опыт знакомых и отца говорит о том, что вмешавшись, можешь потом получить встречную заяву от "потерпевшей жены", дескать, избил ее мужа. Какой вариант "успокоения" дебошира избрать, чтобы потом не получить встречный иск? Какое применение силы допустимо? Обязательны ли свидетели в данном случае? Ответ: Дело даже не во врожденном джентльменстве, а в том, что это твой гражданский долг. Но гражданский долг, а не обязанность. Не хочешь вмешиваться? Позвони хотя бы в полицию! Если же хочешь вмешаться и обстоятельства к тому побуждают (девушка, к примеру, уже под ногами у мужика), то попробуй просто разнять. Если ты на это решился, то знай, что закон на твоей стороне. Ты имеешь право защищать других (даже абсолютно незнакомых тебе) людей. Причем, если речь идет о насилии, опасном для жизни девушки, или существует непосредственная угроза для ее жизни (нападающий бьет девушку битой по голове, замахнулся ножом), то пределов необходимой обороны нет! Ты имеешь право причинить нападающему любой вред. Если же совершаемое насилие не опасно для жизни девушки и нет непосредственной угрозы для ее жизни, то защищая ее, ты не должен допускать превышения пределов необходимой обороны. Иными словами, ты не должен совершать действия, явно не соответствующие характеру и опасности посягательства. К примеру, происходит ссора между мужем и женой. Муж предъявляет ей словесные претензии и периодически хлещет ее по щекам. Понятно, что убивать за это мужика нельзя! Боюсь, что если даже он ее повалил на землю и периодически пинает, то лишение его жизни с твоей стороны тоже будет расценено как превышение пределов необходимой обороны. В общем, нужно действовать осторожно. Как быть, если дебошир переключится на тебя (таких случаев в реальной жизни бывает много)? Ты имеешь право защищать себя. Какой вред нападающему ты можешь при этом причинить? Опять же, если насилие опасно для твоей жизни или существует непосредственная угроза применения такого насилия, то ты при выборе средств и способов защиты вправе причинить посягающему любой вред. Если же насилие не было опасно для твоей жизни и не было непосредственной угрозы применения такого насилия, то ты не должен допускать превышения пределов необходимой обороны. При этом не будут расцениваться как превышение пределов необходимой обороны твои действия, если в силу неожиданности посягательства ты не мог оценить степень и характер опасности нападения. Как видишь, все довольно сложно и запутанно, а самое главное, все строится на оценке случившегося. Уголовное право, вообще, переполнено оценочными понятиями. И что делать, если ты оценил ситуацию как состояние необходимой обороны, а правоприменитель (органы следствия, суд) по-другому? Ведь, действительно, жена нападающего может неожиданно для тебя принять сторону мужа. Свидетели в этом случае очень бы пригодились. А если их нет? Тогда получится, что ты показываешь одно, а жена с мужем - другое! Видимо, в такую ситуацию и попал твой отец. И дело ведь даже не в иске. Иск - это всего лишь гражданская ответственность. Если ситуация серьезная, то возможна и уголовная ответственность. В-общем, нужно действовать очень осмотрительно, осторожно и разумно, если уж решил вмешаться. А. Арутюнов, председатель Московской коллегии адвокатов "Арутюнов и партнеры", адвокат, доктор юридических наук ? www.mhealth.ru

Вопрос: У меня в планах - смена внешности, а после - смена имени и фамилии. Как оформить новый паспорт? Лицо ведь будет новое, в паспортном столе могут и не узнать. А если до операции менять документы, то нужно будет менять сначала паспорт, а потом еще и фотографию в нем? Ответ: Тебе повезло в том смысле, что можно совместить "полезное с приятным". Иными словами, нужно действовать параллельно. Зачем тебе менять имя с фамилией и получать новый паспорт, а потом изменять внешность и опять получать новый документ? Не набегаешься! Предлагаю следующий алгоритм действий. Тебе необходимо обратиться в органы ЗАГСа с заявлением о смене имени и фамилии. После соответствующей проверки тебе будет выдано свидетельство о перемене имени и фамилии. Указанный документ будет являться основанием для получения нового паспорта. Пока органы ЗАГСа будут проводить проверку (на это законом отводится месячный срок) ты, в свою очередь, займешься изменением внешности. Получив свидетельство о перемене имени и фамилии и изменив внешность, ты обратишься с заявлением о замене паспорта (форма N 1-П) в связи со сменой установочных данных владельца (изменением имени и фамилии, а также внешности) в местное подразделение ФМС России (например, по месту регистрации). К заявлению необходимо будет приложить паспорт, который подлежит замене, и две фотографии с уже измененной внешностью. Не забудь захватить документ, подтверждающий твою регистрацию, военный билет, свидетельства о рождении детей (если таковые имеются) и свидетельство о заключении (расторжении) брака. Оплатить госпошлину в размере 200 рублей можно будет через платежный терминал прямо в подразделении ФМС России. Отмечу попутно, что встречающееся мнение, будто госпошлина за замену паспорта в связи с изменением внешности составляет 500 рублей, ошибочно. Госпошлина в размере 500 рублей взимается только за выдачу паспорта взамен утраченного или пришедшего в негодность, что, конечно, справедливо. Если ты зарегистрирован по месту жительства постоянно, то в течение 10 дней тебе будет выдан новый паспорт. Впрочем, сотрудник, принявший у тебя указанные документы, обязан уведомить тебя о дате получения нового паспорта. По твоему желанию, кстати, тебе обязаны выдать справку о приеме документов на оформление паспорта или временное удостоверение личности гражданина Российской Федерации. Советую тебе этим правом воспользоваться; надо будет только предоставить еще одну фотографию. Когда ты получишь новый паспорт, то, естественно, справку о приеме документов на оформление паспорта (временное удостоверение личности гражданина Российской Федерации) будешь обязан вернуть. Для сведения хочу сообщить, что критериев понятия "изменение внешности" в российском законодательстве не существует. Следовательно, право определять, изменилась ли твоя внешность, остается за тобой, а не за сотрудником ФМС России. Это означает, что последний не вправе отказать тебе в просьбе заменить паспорт в связи с изменением внешности. Имей в виду, что получение нового паспорта обязывает тебя самостоятельно обратиться в соответствующие органы с заявлениями о внесении изменений в трудовую книжку, военный билет, пенсионное свидетельство, карточку медицинского страхования и т.д. А. Арутюнов, председатель Московской коллегии адвокатов "Арутюнов и партнеры", адвокат, доктор юридических наук ? www.mhealth.ru

В российской юридической литературе уже давно существуют предложения ввести уголовную ответственность юридических лиц с особым основанием уголовной ответственности . (Забегая вперед, отметим, что поддерживаем позицию Л.В. Головко о том, что уголовная ответственность юридических лиц в России уже существует, но об этом ниже.) Более того, отдельные авторы указывают, что "если для обозначения коллективного субъекта использовать только термин "юридическое лицо", то меры уголовно-правового характера будут применяться исключительно в отношении организаций, которые зарегистрированы в надлежащем порядке (ст. 51 ГК РФ), а остальные коллективные образования окажутся вне уголовной юрисдикции. Но, как известно, наряду с юридическими лицами в обществе функционируют как легальные так и нелегальные коллективные субъекты, которые обладают основными признаками юридических лиц, но не обладают правосубъектностью по причине отсутствия государственной регистрации" . Представляется, что изложенная позиция относительно нелегальных коллективных образований вряд ли может быть принята. Вопрос с последними, в принципе, можно считать разрешенным (см., например, ст. 208, 209, 210 УК РФ), и они в определенном смысле находятся в сфере уголовной юрисдикции. Нам же следует разобраться с уголовной ответственностью юридических лиц. Здесь возникает целый ряд связанных вопросов, которые надлежит рассмотреть. Напомним, что в настоящее время проблема уголовной ответственности юридических лиц уже решена в США, Англии, Франции, Китае и практически перестала быть дискуссионной, хотя вызывала множество вопросов. Рассуждая о природе юридического лица, еще Папа Иннокентий IV в 1245 году писал, что корпорация существует лишь как отвлеченное понятие, она не обладает волей, поэтому не может ни совершать преступления, ни быть отлученной от церкви . С тех пор теория фикции (олицетворения, персонификации) господствует в философии и юриспруденции . Так, полагает А. Тилле, если внимательно прочитать, например, ст. 48 ("Понятие юридического лица") Гражданского кодекса РФ, то, похоже, никакого понятия юридического лица там нет. В данной статье ГК РФ перечислены права юридического лица, и только! Нелишне будет еще раз заметить в этой связи, что наиболее распространенной теорией юридического лица является теория фикции . Профессор А.Л. Маковский верно указывает, что юридические лица являются искусственными образованиями: их создают, в них участвуют, за ними стоят живые люди . Отсюда, естественно, возникает важнейший вопрос о том, как юридическое лицо может быть привлечено к уголовной ответственности, если действует через своих представителей и, значит, не может совершать деяния виновно. Означает ли это, что к уголовной ответственности должно быть привлечено не само юридическое лицо, а стоящие за ним и действующие виновно физические лица (руководители)? Профессор Б.В. Волженкин по этому поводу разделял понятия "субъект преступления" и "субъект уголовной ответственности", считая, что преступление может совершить только физическое лицо, а нести уголовную ответственность могут "не только физические, но при определенных условиях и юридические лица" . Уважаемый ученый полагал, что уголовная ответственность юридического лица может наступить, если наказуемое деяние было санкционировано или совершено с ведома юридического лица (его органа) либо в пользу (в интересах) юридического лица . Нам кажется, Б.В. Волженкин понимал, что в вопросе привлечения юридических лиц к уголовной ответственности камнем преткновения являются нормы Общей части УК РФ, связанные с субъективным вменением и виной, и поэтому предлагал понятие "субъект уголовной ответственности". Сторонники признания юридического лица субъектом преступления парируют вопрос о виновности юридического лица следующим образом: нет проблем с привлечением юридических лиц к гражданско-правовой ответственности, а ведь она тоже предполагает наличие вины. Заметим еще, что согласно ст. 2.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях "административным правонарушением признается противоправное, виновное действие (бездействие) физического или юридического лица (выделено нами - А.А.), за которое настоящим Кодексом или законами субъектов Российской Федерации об административных правонарушениях установлена административная ответственность". Таким образом, очевидно, что российское гражданское и административное законодательство предусматривают гражданско-правовую и административную ответственность юридических лиц, привлечение к которым предполагает наличие вины. Однако, по нашему мнению, это отнюдь не означает, что тем самым преграда в виде норм Общей части УК РФ о виновности устраняется. Видимо, из Общей части УК РФ необходимо будет исключить действие отдельных норм (положения о субъективном вменении и личной вине) в отношении юридических лиц. Л.В. Головко в связи с этим подчеркивает, что современный западный подход по этому вопросу исключает полностью или частично действие в отношении юридических лиц норм Общей части уголовного права, но при этом не исключает и не может исключать действие в их отношении фундаментальных уголовно-правовых и уголовно-процессуальных принципов . Похоже, это выход из создавшегося положения и нам следует принять изложенный подход. Далее, существует вопрос о том, как можно наказывать - карать и исправлять юридическое лицо. И если можно представить и обосновать уголовную ответственность юридических лиц, то уголовное наказание этих правовых фикций выглядит как наказание подпоручика Киже, колокола, камня, гусиного стада, поэтому следует отказаться от модели "уголовная ответственность юридических лиц" и ограничиться использованием модели "меры уголовно-правового характера в отношении организаций" . Это, конечно, сильное эмоциональное сравнение, но, пожалуй, не совсем удачное. Например, штраф как мера уголовного наказания юридического лица, по нашему мнению, вовсе не представляется как нечто необычное. К тому же в приведенных рассуждениях не совсем понятна разница между уголовной ответственностью юридических лиц (фикций) и мерами уголовно-правового характера в отношении организаций (фикций). Л.В. Головко напоминает в этой связи, что для многих правопорядков ответ на поставленный вопрос стал очевидным: государственная репрессия может касаться не только физических, но и юридических лиц. Иначе говоря, юридическое лицо может нести не только гражданско-правовую ответственность, но и ответственность уголовную в виде, например, штрафа, принудительной ликвидации, отзыва лицензии . Судя по всему, уголовная ответственность юридических лиц должна носить в плане видов наказания урезанный характер и, строго говоря, речь должна идти об ответственности не за преступления, а за деяния, относящиеся в настоящее время к административным правонарушениям. В принципе, это естественно, потому что за совершение преступления привлечь юридическое лицо к уголовной ответственности и назначить наказание в виде лишения свободы невозможно. Наконец, есть вопрос о том, как реализовать в этом случае принцип личной ответственности и индивидуализации наказания. Ответ на последний вопрос, например, в ст. 121-2 Уголовного кодекса Франции предложен следующий: "Уголовная ответственность юридических лиц не исключает таковую для физических лиц - исполнителей или соучастников тех же самых деяний" . Включение организации в перечень преступных будет создавать преюдицию для последующего применения санкций к физическим лицам , хотя, наверное, в таком случае заслуживает внимания замечание, что если привлекать к уголовной ответственности физическое лицо за действия, которые являются действиями юридического лица, то будет иметь место уголовная ответственность за действия другого лица . Таким образом, указывается в отечественной юридической литературе, "ответственность юридических лиц вполне может сосуществовать с принципом личной виновной ответственности и дополнять его" , поэтому признание юридических лиц субъектами преступления не означает отступления от классического принципа личной ответственности физического лица за совершение преступления . Вернемся теперь к утверждению Л.В. Головко о том, что уголовная ответственность юридических лиц в России уже существует. Уважаемый ученый правильно полагает, что адекватное решение проблемы соотношения преступлений и административных правонарушений подводит нас к преодолению еще одной проблемы уголовного права - об уголовной ответственности юридических лиц. Как только мы изменим представления об уголовном праве и его соотношении с административно-деликтным правом, то сама постановка вопроса о возможном введении в России уголовной ответственности юридических лиц (чего добивается целый ряд международных организаций) станет принципиально неверной . Упрощенный процессуальный механизм привлечения к ответственности за совершение административных правонарушений, по мнению Г.А. Есакова, заставляет задуматься не о существовании права административных правонарушений, а о необходимости разработки уголовного права в "широком" смысле . Между прочим, большинство государств Европы уже прошли этот путь и рассматривают право административных правонарушений как уголовное право в широком смысле (нем. das Strafrecht im weiteren Sinn). Однако в первое время развитие норм европейского уголовного права шло параллельно с развитием норм административно-деликтного характера (примерно это имеет место сейчас в России - А.А.), пересекаясь зачастую в единых актах. Европейская комиссия самостоятельно устанавливала составы правонарушений, предусматривая за тяжкие и длящиеся деяния наказания уголовно-правового характера, а за проступки - только квазиуголовные (по сути дела, административные) санкции или санкции уголовно-правового характера в широком смысле . Действительно, если мы переведем в категорию уголовных проступков значительную часть нынешних административных правонарушений (в том числе касающуюся юридических лиц) и, тем самым, признаем существование "уголовного права в широком смысле" (термин западных правопорядков и Европейского суда по правам человека), то это приведет к автоматическому признанию факта существования в России уголовной ответственности юридических лиц. Иными словами, проблема будет разрешена . Пристатейный библиографический список 1. Антонова Е. Ответственность юридических лиц в уголовном праве: за и против // Уголовное право. 2009. N 5. С. 4-9. 2. Арутюнов А.А. К вопросу о соотношении уголовного и административно-го права // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2013. N 2. С. 33-39. 3. Бородин В.В., Хохлов Е.Б. Понятие юридического лица: история и совре-менная трактовка // Государство и право. 1993. N 9. С. 153. 4. Варьяс М.Ю. К вопросу о юридическом лице как правовой фикции // Законотворческая техника современной России: Сб. статей. В 2 т. Т. 2 / Под ред. В.М. Баранова. Н. Новгород, 2001. С. 119. 5. Виноградова Е. Юридические лица должны нести ответственность за экологические преступления // Российская юстиция. 2001. N 8. С. 62. 6. Волженкин Б.В. Уголовная ответственность юридических лиц. СПб., 1998. 7. Волженкин Б.В. Преступления в сфере экономической деятельности. СПб., 2002. 8. Гаврилова Л.В. Влияние норм европейского права на развитие админист-ративно-деликтного законодательства ФРГ // Академический юридический журнал. Иркутск, 2003. N 1 (январь - март). 9. Головко Л.В. Преодоление проблемы уголовной ответственности юридических лиц в контексте концепции criminal matter ("уголовного права в широком смысле") // zakon.ru. 10. Есаков Г.А. От административных правонарушений к уголовным проступкам, или о существовании уголовного права в "широком смысле" // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2013. N 1. С. 37-45. 11. Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву. М., 2000. 12. Келина С.Г. Ответственность юридических лиц в проекте нового УК Российской Федерации // Уголовное право: новые идеи: Сборник. М., 1994. С. 50-60. 13. Козлова Н.В. Сущность юридического лица // Проблемы развития част-ного права. М., 2011. С. 200. 14. Маковский А.Л. О кодификации гражданского права. М., 2010. 15. Миненок М.Г. Проблемы борьбы с организованной преступностью // Сборник научных трудов. Организованная преступность. Уголовно-правовые и криминологические проблемы. Калининград, 1999. С. 7. 16. Наумов А.В. Уголовный закон в условиях перехода к рыночной экономике // Советское государство и право. 1991. N 2. С. 35. 17. Наумов А.В. Предприятие на скамье подсудимых // Советская юстиция. 1992. N 17-18. С. 3. 18. Никифоров А.С. Организация как субъект преступления // Современные тенденции развития уголовной политики и уголовного законодательства. М., 1994. С. 59-61. 19. Никифоров А.С. Об уголовной ответственности юридических лиц // Уголовное право: новые идеи. М., 1994. С. 43-49. 20. Тилле А. Занимательная юриспруденция. М., 2000. 21. Уголовное законодательство зарубежных стран. М., 2001. 22. Федотов А.Г., Рахмилович А.В. Применение институтов гражданского права в иных отраслях права // Верховенство права и проблемы его обеспечения в правоприменительной практике. М., 2009. С. 184. 23. Щедрин Н., Востоков А. Уголовная ответственность юридических лиц или иные меры уголовно-правового характера в отношении организаций // Уголовное право. 2009. N 1. С. 59. А.Арутюнов, доктор юридических наук, профессор кафедры уголовно-правовых дисциплин юридического факультета ГБОУ ВПО г. Москвы "Московский городской педагогический университет" (Научные труды N 1 "Актуальные проблемы уголовного и уголовно-процессуального права: современное состояние и перспективы развития" ГБОУ ВПО г. Москвы "Московский городской педагогический университет". М., 2013. С. 30-39.)

Статья посвящена до сих пор актуальной проблеме причинной связи в уголовном праве. Исследуются общефилософское и уголовно-правовое понятия причинной связи. Анализируются сложившиеся позиции о причинной связи в бездействии. Обосновывается точка зрения об отсутствии причинной связи между бездействием и наступившим последствием. Предпринята попытка "развенчания" информационной причинности. Ключевые слова: причинная связь; бездействие; причинная связь при без-действии; информационная причинность. Проблематика уголовно-правовой причинности, как писал, к сожалению, недавно ушедший из жизни А.Э. Жалинский, на первый взгляд, исчерпывающе исследована в уголовно-правовой литературе..., вместе с тем, уголовно-правовая доктрина не может ответить на многие теоретические и практические вопросы [10: c. 19]. И действительно, если Н.С. Таганцев в конце ХIХ века отмечал, что "вся-кое материальное последствие, будет ли то опасность вреда или действительный вред, предполагает для вменения его учинившему, что оно было им вызвано, наличность причинной связи" [35: c. 501], то, напротив, С.П. Мокринский, рассматривая вопрос применительно к соучастию, писал: "Действие соучастника может не стоять в причинной связи с инкриминируемым изменением (судя по всему, речь идет о "материальных" составах. - А.А.), последнее - составлять результат единственно деятельности исполнителя, а тем не менее соучастник - подлежать ответственности" [23: c. 540]. Во второй половине ХХ века в немецкой юридической литературе была предпринята попытка подвергнуть сомнению причинность (каузальность) действия со следующим обоснованием. В основе "естественного" или "каузального" учения о действии лежит положение о том, что телесное движение, возникнув как результат воли, делается причиной изменения во внешнем ми-ре. Главным недостатком "естественного" учения о действии представители "финальной теории" считают то, что оно сущность действия усматривает лишь в его каузальном характере по отношению к последствиям. Напротив, сторонники "финальной теории" считают основным моментом действия не его каузальный характер, а его субъективный характер, его целенаправленность [43: c. 29, 32]. Человеческое действие является выполнением целевой деятельности. Действие является поэтому "финальным", а не только каузальным явлением [32: c. 11]. Не согласиться с этим нельзя, однако очевидно, что действие следует рассматривать одновременно как целевое и каузальное явление. Сама по себе целенаправленность действий без оценки их причинной связи с преступными последствиями не позволяет обосновать уголовную ответственность лица. Последствие, как элемент состава, указывал профессор А.Н. Трайнин, не может существовать в отрыве от субъекта преступления и его действия; на-против, оно должно быть неразрывно связано с субъектом, при том связано вдвойне: субъективной связью - виновностью, объективной связью - при-чинностью. Как немыслим состав преступления при отсутствии виновной связи, так немыслим состав при отсутствии причинной связи. В первом случае возникает положение объективного вменения, во втором случае - вменение непричинного последствия [41: c. 90]. Следовательно, наступивший преступный результат имеет уголовно- правовое значение только тогда, когда между ним и преступным поведением существует причинная связь. Профессор А.Э. Жалинский писал, что уголовно-правовая причинность представляет собой специфический, сложный социально-правовой феномен, и уголовно-правовая наука должна разработать свое учение об этом феномене, отличное по многим, хотя и не по всем, параметрам от философского и т.п. учений. Ошибочным, указывал уважаемый автор, является подход, отрицающий уголовно-правовую природу причинных связей в структуре преступления и преувеличивающий значение философских аргументов при их исследовании [10: c. 19]. Это, безусловно, весьма значимые соображения. В связи с этим эвристическую ценность представляет исследование понятий, используемых юриспруденцией, проведенное Н.Н. Тарасовым, который предложил разделить их на 3 группы: - органические понятия - это юридические понятия, которые, "составляя яд-ро предметной области науки, принадлежат ей и генетически, и исторически, возникают в рамках юридической деятельности на собственных правовых основаниях"; - консолидированные понятия - это юридические понятия, "возникающие в других областях знания... и включающиеся в юридический оборот не механически, а претерпевая серьезные изменения... и приобретающие новое (юридическое) содержание"; - ассоциированные понятия - это "понятия других наук и областей знания, вовлекаемые в "понятийный оборот" для получения представлений о явлениях, имеющих практическое юридическое значение" [37: c. 165-166]. Далее, Н.Н. Тарасов предлагает использовать в единстве три подхода к рассмотрению и изучению права: философский, научный и догматический [37: c. 122]. Применение в совокупности указанных подходов, по мнению А.Ю. Коше-левой, позволяет наиболее глубоко изучать право; в частности, выяснение существа причинной связи в уголовном праве не может быть ограничено лишь философским подходом или лишь правовым (научным и догматическим) подходом. Следовательно, полагает автор, разрешение вопроса о существе причинной связи в уголовном праве претендует на то, чтобы ответы на него были в равной мере обоснованы двумя науками: философией и уголовным правом [15: c. 16-17]. Попробуем воспользоваться изложенной методологией для разрешения отдельных вопросов обозначенной темы. Современный детерминизм включает в понятие причинности генетичность, закономерность и необходимость. Основным моментом причинности является "генетическая связь между тем, что существует и тем, что возникает" [28: c. 53]. Генетичность означает, что из ничего ничто не родится и отнюдь не в ничто превращаются вещи [19: c. 21], поэтому одно явление следует в результате воздействия другого. В. Виндельбанд называет это основным законом причинности: "все эмпирически действительное имеет свою причину, за которой оно по известному правилу следует во времени" [7: c. 17]. Причинная связь есть такая связь между явлениями, при которой определенное событие возникает благодаря созидающей деятельности предшествующего события, являющегося активным началом [43: c. 167-168]. Активность причины обычно выражается глаголами "производить", "вызывать", "порождать", "изменять", "действовать" и т.д. [29: c. 30]. Однако в теории русского уголовного права Н.С. Таганцев полагал, что ... "ответственность за невмешательство ... должна иметь основанием причинное отношение невмешательства к возникшему преступному посягательству, к созданию опасности или вреда для правоохраняемого интереса" [36: c. 651]. С.В. Познышев прямо указывал, что "бездействие может быть причиной ...>> [27: c. 343]. По мнению Н.Д. Сергеевского, "преступное бездействие есть, по содержанию своему, такая же причиняющая деятельность, как и со-деяние" [30: c. 321]. В свою очередь, Э.Я. Немировский отрицал причинную связь при бездействии. Если бездействие есть ничто, то ничего произвести оно не может, следовательно, не может быть причиной [25: c. 111]. Похоже, это позволяет не согласиться с выводом В.Н. Кудрявцева, что "пассивное состояние одного явления может (при определенных условиях) рассматриваться как причина пассивного состояния другого (т.е. не наступление изменений в другом явлении)" [17: c. 96-98] и признать правоту В.Б. Малинина, что "пассивная" причина - не причина, так как она не порождает вредных изменений внешнего мира [22: c. 35]. В современной литературе А.А. Тер-Акопов полагал, что основой причин-ной связи при бездействии является не перенос материи, энергии и информации, а более фундаментальное свойство причинности в социальных отношениях - системное изменение. По мнению автора, современное юридическое мышление должно выходить за рамки узкой, механистической причинности; необходимо видеть даже невидимую связь, существующую между поведением конкретных лиц и наступившим общественно опасным последствием [38: c. 250, 6]. Нам же кажется, что при таком подходе причинность просто под-меняется детерминацией, что, конечно, не может быть признано правильным. Наконец, А.Ю. Кошелева считает, что пассивная причина, то есть кажущееся на первый взгляд активных событий, имеет равную причиняющую способность. По ее мнению, основным признаком причины здесь является не активность либо пассивность, а действенность (в смысле эффективность) и внешний - по отношению к объекту воздействия - характер [15: c. 21]. Похоже, что с предложенным обоснованием причинной связи при бездействии согласиться нельзя. Бездействие заключается в несовершении определенного, требуемого уголовным правом действия, которое конкретное лицо было обязано и имело реальную возможность совершить, прервав тем самым течение причинной связи [2: c. 109]. Далее, согласно принципу закономерности, ничто не происходит незакономерным, произвольным образом [20: c. 17]. В.Б. Малинин сформулировал в этой связи "золотой закон причинности", согласно которому "одна и та же причина или же совершенно одинаковая сумма всех условий, составляющих причину, всегда дает одно и то же следствие" [21: c. 51]. Причинность никогда не реализуется в "чистом" виде, освобожденном от присутствия других форм связи, и только в абстракции может быть отделена от них [6: c. 603]. И в этом случае "связь причины и следствия при фиксированных условиях носит необходимый характер" [33: c. 133]. Это означает не простое неизменное чередование двух явлений, а неизбежное и непосредственное следование последствия за причиной. Связь причины и следствия является необходимой и непосредственной. С. Балашов верно по этому поводу указывает, что существование причинной связи между начальными действиями и конечным результатом означает наличие непрерывной цепи из звеньев ("результат" каждого предыдущего звена совпадает с "действием" следующего за ним звена), соединяющей начальные действия и конечный результат [3: c. 6]. Изложенное несовместимо со схемой "после этого - значит, по причине этого". В указанной схеме причинная связь смешивается с простой последовательностью во времени, когда предшествующее явление принимается за его причину [13: c. 28]. В свое время Спиноза высказал интересную мысль о том, что случайное имеет также конкретную причину и становится необходимым для другого причинного ряда [34: c. 101-104]. Да и гегелевское определение необходимости еще раз подчеркивает, что случайность не имеет внутренней причины в данном явлении [9: c. 67]. Конечно, и необходимое, и случайное последствия причинно обусловлены (раз уж они наступили!). Другое дело, что необходимое последствие закономерно и непосредственно вытекает из данного явления и внутренне присуще ему. Случайное же последствие наступает потому, что имеет место переплетение с другой цепью причинности. Профессор М.Д. Шаргородский предложил "в объективной стороне состава различать причины, с необходимостью вызывающие данный результат, и причины, вызвавшие результат случайно" [45: c. 132]. В свою очередь, академик В.Н. Кудрявцев выдвинул положение, что "вся-кое виновное причинение вреда влечет ответственность независимо от того, является ли причинная связь между действиями лица и общественно-опасными последствиями необходимой или случайной" [16: c. 50]. По нашему мнению, это не совсем правильно. Необходимая причинная связь действительно должна включаться в объективную сторону состава преступления, но случайная причинная связь (тоже реальная, но для другой цепи причинности) не имеет к данному составу преступления никакого отношения. Мы и различаем необходимую и случайную причинную связь для того, чтобы включить необходимую причинную связь в состав преступления, а случайную причинную связь оставить за его рамками [14: c. 20]. Приведем два известных примера из практики. В 1996 году на переезде перегона М. Батай - Конармейская столкнулись тепловоз с автобусом, в результате чего погибли 22 человека. Было установлено, что машинист М. превысил скорость, а водитель автобуса С. выехал на занятый переезд. Ростовским областным судом водитель автобуса С. был осужден по ст. 264 ч. 3 УК РФ, а машинист Н. - по ст. 263 ч. 3 УК РФ. Верховный Суд Российской Федерации отменил приговор в отношении машиниста Н., а затем Ростовским областным судом машинист Н. был оправдан ввиду отсутствия необходимой причинной связи между его действиями и причинением преступного вреда. В другом примере, когда в результате взрыва газа в трубопроводе погибли сот-ни пассажиров проходящих мимо поездов, предлагалось привлечь к уголовной ответственности машинистов поездов, оказавшихся случайно в момент взрыва газа в опасном районе, признавая причиной смерти пассажиров лишь то, что один из машинистов превысил, а другой снизил скорость движения состава [3: c. 9], хотя сразу было понятно, что действия машинистов не имеют причинной связи с гибелью людей. В современной социологии появилось понятие информационной причинности. "В причинных связях в обществе особо важную роль играет перенос информации от причины к следствию. Речь идет о причинности особого вида - информационной" [44: c. 24; 42: c. 64; 24: c. 200; 18: c. 92; 1: c. 483]. Заметим по этому поводу, что если информация переносится от причины к следствию, то, значит, не является ни причиной, ни следствием. Между тем в теории уголовного права понятие информационной причинности в настоящее время даже устоялось. Начало этому положил выступивший с теорией "информационной причинности" академик В.Н. Кудрявцев: "Изучение процессов управления, развитие кибернетики и философское обобщение новых физических открытий позволили сделать вывод, что взаимодействие причины и следствия теперь характеризуется не только как передача вещества и энергии, но и как передача информации от одного предмета к другому. Следовательно, помимо энергетической, существует информационная причинность" [17: c. 8; 38: c. 249, 305-315; 39: c. 88]. Для соучастия в преступлении, например, эта концепция, на первый взгляд, может показаться вполне подходящей, поэтому на ней следует остановиться. С позиций философии здесь, пожалуй, имеет место субъективный идеализм, представители которого (Беркли, Юм, Кант, Шпенглер) отрицали существование объективной причинности и придавали причинной связи субъективно-психологическое значение. Отсюда причина есть субъективное понятие, посредством которого связываются явления. Причинность - это форма интеллектуального опыта, психический процесс мыслеобразования [5; 48: c. 30-86; 47: c. 128; 12: c. 108-109]. Между тем причинность является объективной категорией (Декарт, Бэкон, Гоббс, Локк, Фейербах, Гегель). Следует признать, что причинность сама по себе существует как объективная категория, всегда обладает свойством объективной реальности и лишь может отражаться как логическая категория в голове человека. Интеллектуальная деятельность человека просто дает возможность доказать реальную объективную связь явлений. А.Э. Жалинский правильно, на наш взгляд, обращал внимание на то, что причинная связь непосредственному познанию не поддается, и ее предметная констатация и установление носят выводной характер [11: c. 379]. По мнению Г. В. Тимейко, к которому мы присоединяемся, нельзя согласиться с тем, что помимо энергетической существует информационная при-чинность, при которой отсутствует перенос энергии и вещества, а имеется лишь передача информации. Использование понятия "информационная при-чинность" для доказательства причинной связи между передачей информации и тем вредом, который был причинен другим лицом под влиянием полученной информации, включает в объективный процесс причинности психологические процессы, возникающие в сознании объекта информации, что противоречит объективному характеру причинности [40: c. 207-216; 22: c. 36]. В этой связи невозможно разделить господствующее в юридической литературе утверждение, что в причинной связи с совершением преступления находятся не сами заранее обещанные действия по приобретению или сбыту имущества, заведомо добытого преступным путем, а заранее данное обещание совершить такие действия [8: c. 221; 31: c. 182; 46: c. 465; 4: c. 173]. Человек, получивший какую-либо информацию, не становится бездумным и бездушным автоматом, действующим по системе заложенных в нем рычагов и механизмов. И вообще, в арсенале человека имеются такие факторы, как сознание и воля, позволяющие ему принять решение на основе правильной (вернее, пожалуй, собственной. - А.А.) оценки всей объективной реальности [20: c. 91]. Активный сторонник информационной причинности в уголовном праве (деяние характеризуется передачей информации, и именно информация имеет уголовно-правовое значение, причиняющую силу) А.А. Тер-Акопов признавал таковую в соучастии в преступлении за исключением физического пособничества. Организатор, подстрекатель, интеллектуальный пособник, указывал уважаемый ученый, участвуют в совершении преступления путем преимущественного воздействия информацией на сознание и волю исполнителя, побуждая его к совершению преступления, укрепляя в нем решимость со-вершить желаемое деяние, организуя и контролируя его действия и действия других участников преступления, помогая ему советами и рекомендациями. Отсюда и следовал вывод о том, что в механизме соучастия в преступлении действует информационно-психологическая причинность [38: c. 249, 313]. Нам представляется, что между действиями, например, организатора и исполнителя отсутствует даже объективная причинная связь и уж тем более информация не выступает в этих случаях в качестве причины. Использование информации само по себе не позволяет придавать последней значение при-чины. Сам А.А. Тер-Акопов, придавая информации причиняющую силу, как нам кажется, противоречил себе, правильно отмечая, что информация всегда имеет носителя, которым может быть и физическое деяние, и предмет. Но значение, указывал автор, имеет только информация, заключенная в деянии. Действительно, например, при фиктивном банкротстве (ст. 197 УК РФ) руководитель заведомо ложно объявляет (информирует) о своей несостоятельности. В результате кредиторы могут быть введены в заблуждение и не получить причитающиеся им платежи, государство может не получить причитающиеся налоги и понести крупный ущерб [38: c. 249]. Понятно, как нам кажется, что не ложная информация стала причиной наступившего крупного ущерба, а действия руководителя, использовавшего ложную информацию. Информация всегда имеет физическую сторону в виде некоего материально-го источника, который и представляет собой причиняющую силу. Изложенное позволяет не согласиться и с выводом А.Ф. Парфенова, что информационная причинность может найти применение в составах, так или иначе связанных с передачей информации, например, в составах преступлений в сфере компьютерной информации [26: c. 85-90]. Arutyunov Alexander On the question of causation in criminal law The article is devoted to the important problem of causality in criminal law. It explores general philosophical and criminal law concepts of causality. It analyzes the existing position of causality in inaction. It substantiates the view that there is no causal link between inaction and the consequences. It attempts to "debunk" information causality. Keywords: causality, inaction, causality in inaction; information causality. Пристатейный библиографический список 1. Алексеев П.В., Панин А.В. Философия. М., 2008. 2. Арутюнов А.А. Соучастие в преступлении. М., 2013. 3. Балашов С. Причинная связь: теоретические основы и судебная практика // Уголовное право. 2009. N 2. 4. Безбородов Д.А. Уголовно-правовое регулирование ответственности за со-вместное совершение преступления. СПб., 2007. 5. Беркли Д. Трактат о началах человеческого знания. СПб., 1905. 6. Большая советская энциклопедия. М., 1975. 7. Виндельбанд В. О свободе воли. М., 2000. 8. Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М., 2001. 9. Гегель. Философия религии. Т. 2. М., 1977. 10. Жалинский А.Э. О необходимости нового подхода к причинности в уго-ловном праве / 10 лет Уголовному кодексу и Уголовно-процессуальному ко-дексу Республики Казахстан: достижения и перспективы: Материалы между-народной практической конференции. Караганда, 2007. 11. Жалинский А.Э. Уголовное право в ожидании перемен: теоретико-инструментальный анализ. М., 2009. 12. Кант И. Пролегомены. М., 1934. 13. Кириллов В.И., Старченко А.А. Логика. М., 1996. 14. Козаченко И.Я., Курченко В.Н., Злоченко Я.М. Проблемы причинной свя-зи в институтах Общей и Особенной частей отечественного уголовного пра-ва. СПб., 2003. 15. Кошелева А.Ю. Особенности причинной связи в составах преступлений, совершаемых путем бездействия. М., 2009. 16. Кудрявцев В.Н. К вопросу о причинной связи в уголовном праве // Совет-ское государство и право. 1950. N 1. 17. Кудрявцев В.Н. Причинность в криминологии. М., 1968. 18. Курушин В.Д., Минаев В.А. Компьютерные преступления и информаци-онная безопасность: Справочник. М., 1998. 19. Лукреций. О природе вещей. М., 1945. 20. Малинин В.Б. Философские, исторические и теоретические основы при-чинной связи в уголовном праве. СПб., 1999. 21. Малинин В.Б. Идеи М.Д. Шаргородского в современной концепции при-чинности // Уголовное право. 2004. N 3. 22. Малинин В. Теории причинной связи в концепции В.Н. Кудрявцева // Уголовное право. 2008. N 2. 23. Мокринский С.П. Наказание, его цели и предположения. Томск, 1905. 24. Нарский И.С. Неопозитивистские концепции причинности и наука // Со-временный детерминизм и наука. Новосибирск, 1995. Т. 1. 25. Немировский Э.Я. Советское уголовное право. Одесса, 1926. 26. Парфенов А.Ф. Общее учение об объективной стороне преступления: Дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2004. 27. Познышев С.В. Основные начала науки уголовного права. М., 1909. 28. Проблемы причинности в современной физике. М., 1960. 29. Свечников Г.А. Категория причинности в физике. М., 1961. 30. Сергеевский Н.Д. Русское уголовное право. Пг., 1904. 31. Скосарев В.В. Некоторые вопросы квалификации приобретения или сбы-та имущества, заведомо добытого преступным путем // Адъюнктура ВНИИ МВД России-30 лет - итоги и перспективы: Тезисы научно-практической конференции. М., 2000. 32. Слободкин Ю.М. Соучастие по уголовному праву ФРГ: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1972. 33. Современный детерминизм. Законы природы / Под ред. Г.А. Свечникова, Н.Д. Абрамова и др. М., 1993. 34. Спиноза Б. Избранные произведения. Т. 1. М., 1957. 35. Таганцев Н.С. Курс уголовного права. Т. 1. Вып. 2. М., 1878. 36. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Т. 1. СПб., 1902. 37. Тарасов Н.Н. Методологические проблемы юридической науки. Екате-ринбург, 2001. 38. Тер-Акопов А.А. Преступление и проблемы нефизической причинности в уголовном праве. М., 2003. 39. Тимейко Г.В. Причинная связь и проблема ответственности при бездей-ствии // Вопросы уголовного права. М., 1966. 40. Тимейко Г.В. Проблемы общего учения об объективной стороне преступ-ления М., 1986. 41. Трайнин А.Н. Учение о составе преступления. М., 1946. 42. Украинцев Б.С. Самоуправляемые системы и причинность. М., 1972. 43. Церетели Т.В. Причинная связь в уголовном праве. М., 1963. 44. Чинакова Л.И. Социальный детерминизм. Проблема движущих сил раз-вития общества. М., 1985. 45. Шаргородский М.Д. Преступления против жизни и здоровья. М., 1948. 46. Шаргородский М.Д. Избранные труды. СПБ., 2004. 47. Шпенглер О. Закат Европы. СПб., 1928. 48. Юм Д. Исследование о человеческом уме. СПб., 1916. 1. Alekseev P.V., Panin A.V. Filosofija. M., 2008. 2. Arutjunov A.A. Souchastie v prestuplenii. M., 2013. 3. Balashov S. Prichinnaja svjaz`: teoreticheskie osnovy i sudebnaja praktika // Ugolovnoe pravo. 2009. N 2. 4. Bezborodov D.A. Ugolovno-pravovoe regulirovanie otvetstvennosti za sovmestnoe sovershenie prestuplenija. SPb., 2007. 5. Berkli D. Traktat o nachalah chelovecheskogo znanija. SPb., 1905. 6. Bol`shaja sovetskaja jenciklopedija. M., 1975. 7. Vindel`band V. O svobode voli. M., 2000. 8. Gauhman L.D. Kvalifikacija prestuplenij: zakon, teorija, praktika. M., 2001. 9. Gegel`. Filosofija religii. T. 2. M., 1977. 10. Zhalinskij A.Je. O neobhodimosti novogo podhoda k prichinnosti v ugo-lovnom prave / 10 let Ugolovnomu kodeksu i Ugolovno-processual`nomu ko-deksu Respubliki Kazahstan: dostizhenija i perspektivy: Materialy mezhdu-narodnoj prakticheskoj konferencii. Karaganda, 2007. 11. Zhalinskij A.Je. Ugolovnoe pravo v ozhidanii peremen: teoretiko-instrumental`nyj analiz. M., 2009. 12. Kant I. Prolegomeny. M., 1934. 13. Kirillov V.I., Starchenko A.A. Logika. M., 1996. 14. Kozachenko I.Ja., Kurchenko V.N., Zlochenko Ja.M. Problemy prichinnoj svja-zi v institutah Obshhej i Osobennoj chastej otechestvennogo ugolovnogo pra-va. SPb., 2003. 15. Kosheleva A.Ju. Osobennosti prichinnoj svjazi v sostavah prestuplenij, sovershaemyh putem bezdejstvija. M., 2009. 16. Kudrjavcev V.N. K voprosu o prichinnoj svjazi v ugolovnom prave // Sovet-skoe gosudarstvo i pravo. 1950. N 1. 17. Kudrjavcev V.N. Prichinnost` v kriminologii. M., 1968. 18. Kurushin V.D., Minaev V.A. Komp`juternye prestuplenija i informaci-onnaja bezopasnost`: Spravochnik. M., 1998. 19. Lukrecij. O prirode veshhej. M., 1945. 20. Malinin V.B. Filosofskie, istoricheskie i teoreticheskie osnovy pri-chinnoj svjazi v ugolovnom prave. SPb., 1999. 21. Malinin V.B. Idei M.D. Shargorodskogo v sovremennoj koncepcii pri-chinnosti // Ugolovnoe pravo. 2004. N 3. 22. Malinin V. Teorii prichinnoj svjazi v koncepcii V.N. Kudrjavceva // Ugolovnoe pravo. 2008. N 2. 23. Mokrinskij S.P. Nakazanie, ego celi i predpolozhenija. Tomsk, 1905. 24. Narskij I.S. Neopozitivistskie koncepcii prichinnosti i nauka // So-vremennyj determinizm i nauka. Novosibirsk, 1995. T. 1. 25. Nemirovskij Je.Ja. Sovetskoe ugolovnoe pravo. Odessa, 1926. 26. Parfenov A.F. Obshhee uchenie ob ob#ektivnoj storone prestuplenija: Dis. ... kand. jurid. nauk. SPb., 2004. 27. Poznyshev S.V. Osnovnye nachala nauki ugolovnogo prava. M., 1909. 28. Problemy prichinnosti v sovremennoj fizike. M., 1960. 29. Svechnikov G.A. Kategorija prichinnosti v fizike. M., 1961. 30. Sergeevskij N.D. Russkoe ugolovnoe pravo. Pg., 1904. 31. Skosarev V.V. Nekotorye voprosy kvalifikacii priobretenija ili sby-ta imushhestva, zavedomo dobytogo prestupnym putem // Ad#junktura VNII MVD Rossii-30 let - itogi i perspektivy: Tezisy nauchno-prakticheskoj konferencii. M., 2000. 32. Slobodkin Ju.M. Souchastie po ugolovnomu pravu FRG: Avtoref. dis. ... kand. jurid. nauk. M., 1972. 33. Sovremennyj determinizm. Zakony prirody / Pod red. G.A. Svechnikova, N.D. Abramova i dr. M., 1993. 34. Spinoza B. Izbrannye proizvedenija. T. 1. M., 1957. 35. Tagancev N.S. Kurs ugolovnogo prava. T. 1. Vyp. 2. M., 1878. 36. Tagancev N.S. Russkoe ugolovnoe pravo. T. 1. SPb., 1902. 37. Tarasov N.N. Metodologicheskie problemy juridicheskoj nauki. Ekate-rinburg, 2001. 38. Ter-Akopov A.A. Prestuplenie i problemy nefizicheskoj prichinnosti v ugolovnom prave. M., 2003. 39. Timejko G.V. Prichinnaja svjaz` i problema otvetstvennosti pri bezdej-stvii // Voprosy ugolovnogo prava. M., 1966. 40. Timejko G.V. Problemy obshhego uchenija ob ob#ektivnoj storone prestup-lenija M., 1986. 41. Trajnin A.N. Uchenie o sostave prestuplenija. M., 1946. 42. Ukraincev B.S. Samoupravljaemye sistemy i prichinnost`. M., 1972. 43. Cereteli T.V. Prichinnaja svjaz` v ugolovnom prave. M., 1963. 44. Chinakova L.I. Social`nyj determinizm. Problema dvizhushhih sil raz-vitija obshhestva. M., 1985. 45. Shargorodskij M.D. Prestuplenija protiv zhizni i zdorov`ja. M., 1948. 46. Shargorodskij M.D. Izbrannye trudy. SPB., 2004. 47. Shpengler O. Zakat Evropy. SPb., 1928. 48. Jum D. Issledovanie o chelovecheskom ume. SPb., 1916. А. Арутюнов, доктор юридических наук, профессор МГПУ (Вестник МГПУ. Серия "Юридические науки". N 2. 2013. С. 81-90.)

Вопрос: Поругался дома с подругой, слово за слово - так она меня разозлила, что я на эмоциях толкнул ее. Она ударилась об мебель. Говорит, что будет со мной судиться. Каким может быть наказание? Ответ: Надо сказать, что подруга у тебя "подкованная" - знает, куда следует обращаться! Раньше люди бежали в милицию, но сейчас порядок изменился и обращаться по такого рода делам надо именно в суд. Она явно об этом знает. Трудно с такой бороться! В-общем, лучше попросить у нее прощения и попытаться помириться. Если не получится сейчас, то нужно пытаться снова и снова. Подруга ведь, действительно, вправе обратиться с заявлением в мировой суд с просьбой о возбуждении уголовного (да-да, уголовного!) дела в порядке частного обвинения по ч. 1 ст. 116 УК РФ "Побои". Диспозиция этой статьи предусматривает ответственность за нанесение побоев или совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль... Наказание - штраф в размере до 40 000 рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до 3 месяцев, либо обязательные работы на срок до трехсот шестидесяти часов, либо исправительные работы на срок до 6 месяцев, либо арест на срок до 3 месяцев. Как видишь, наказание может быть самым разным. На практике же все, как правило, заканчивается штрафом. Кстати, напомню и о более неприятных последствиях. Так, если вдруг твои действия повлекли, к примеру, причинение вреда здоровью средней тяжести, то тебя ждет более серьезная статья и, соответственно, более серьезное наказание. Твою подругу в этом случае "завернут" в суде и предложат обратиться в полицию. И еще. Если ты толкнул подругу в присутствии посторонних (ее подруги, мамы...), то вполне возможно, что твои действия будут расцениваться как совершенные из хулиганских побуждений и квалифицироваться уже по ч. 2 ст. 116 УК РФ, которая предусматривает даже лишение свободы на срок до 2 лет. Такого рода дела тоже расследуются полицией. В этой связи рекомендую не проводить "разборки" с подругой в присутствии третьих лиц. Указанное заявление в суд должно отвечать требованиям закона. В нем должны быть описаны место, время и обстоятельства совершения преступления; указаны данные о потерпевшем и лице, привлекаемом к ответственности, свидетелях; наконец, оно должно содержать просьбу заявителя и его подпись. После принятия заявления мировой судья вызовет тебя в суд, вручит копию этого заявления и разъяснит права подсудимого (sic!), а также возможность примирения. Если примирение не будет достигнуто, то дело назначается к рассмотрению. В судебном заседании твоя подруга будет выступать в качестве частного обвинителя. Она изложит заявление и представит суду доказательства (например, медицинскую справку). Ты, в свою очередь, представишь свои возражения. При этом у тебя опять будет шанс примириться с подругой. Если она откажется от обвинения, то, как ты понимаешь, дело будет прекращено. Примириться можно в любой момент, но до удаления судьи в совещательную комнату для вынесения приговора. Дерзай! В противном случае у тебя будет судимость. А. Арутюнов, председатель Московской коллегии адвокатов "Арутюнов и партнеры", адвокат, доктор юридических наук ?www.mhealth.ru

Бывший руководитель МФО "Менатеп" Платон Лебедев после решения Президиума Верховного суда (ВС) РФ, признавшего за ним право на реабилитацию по одному из эпизодов обвинения, может получить извинения от государства, полагают опрошенные РАПСИ юристы. Рассчитывать на компенсацию за незаконный арест в 2004-2005 году ему не приходится, а судимость Лебедева будет погашена только через десять лет. Право на реабилитацию Право на реабилитацию может быть признано за фигурантом уголовного дела только в том случае, если он оправдан судом или дело прекращено по реабилитирующим основаниям - например, за отсутствием состава преступления, напоминает адвокат Юрий Баграев. "В этом случае возникает право на реабилитацию, которая предполагает публичные извинения со стороны государства и право на компенсацию морального ущерба", - пояснил юрист. Суммы компенсации, по мнению адвоката, можно считать "смешными" по сравнению с аналогичными компенсациями за незаконное уголовное преследование, например, в Европе и США. "В наших судах речь идет о суммах порядка 10, 15, 20 тысяч рублей - и это в тех случаях, когда человек отсидел годы под стражей по обвинению в преступлении, которого не совершал", - сообщил Баграев. Адвокат Александр Арутюнов подчеркнул, что о реабилитации должен заявить сам Лебедев. "Ему нужно будет обратиться с соответствующим исковым заявлением в суд. Суд возместит материальный ущерб и компенсирует моральный вред", - сказал адвокат. Арест без компенсации Еще одно решение Президиума ВС РФ - о признании незаконным содержания Платона Лебедева под стражей в 2004-2005 годах - адвокат Владимир Жеребенков назвал "вынужденным": "У Верховного суда не было другого выхода после принятия решения Европейским судом". При этом адвокат отметил, что за незаконное содержание под стражей Лебедев не может претендовать на компенсацию, так как в итоге он был признан виновным. "Законодательство не предусматривает компенсаций в случае обвинительного приговора, все эти промежуточные моменты, такие как арест, как бы поглощаются обвинительным приговором. То есть нарушение есть, но раз человека в итоге признали виновным, никто за такие "перегибы" ответственность не понесет", - сказал Жеребенков. По мнению адвоката, подобная ситуация говорит о "неопределенности" в законе, которая может стать основанием для обращения в Конституционный суд или даже в ЕСПЧ. Судимость на десять лет После освобождения из колонии и у Платона Лебедева и у Михаила Ходорковского останутся непогашенные судимости. Согласно статье 86 Уголовного кодекса РФ, срок погашения судимости по особо тяжким преступлениям - десять лет. "Судимость с них снять не могут, так как уголовное преследование по остальным эпизодом не было прекращено", - говорит адвокат Арутюнов. Впрочем, судимость может быть снята досрочно по ходатайству осужденного, напоминает адвокат Жеребенков. "Через несколько лет после освобождения Лебедев может обратиться в суд с такой просьбой и если будет ясно, что он ведет себя примерно, не нарушает закон, судимость могут снять. Такая практика в наших судах есть", - отметил Жеребенков. Помешать избавиться от судимости досрочно Лебедеву и Ходорковскому могут налоговые претензии - Президиум ВС РФ в четверг решил, что они не могут быть освобождены от выплаты 17 миллиардов рублей, назначенных к взысканию Мещанским судом столицы по первому делу ЮКОСа. Остались должны 17 миллиардов В статье 86 УК РФ возмещение вреда, причиненного преступлением, является обязательным условием для снятия судимости. Кроме того, как заявила пресс-секретарь Ходорковского Ольга Писпанен, не снятые налоговые претензии препятствуют возвращению экс-владельца ЮКОСа в Россию. Эти же обязательства Лебедева и Ходорковского умаляют и значение реабилитации, о праве на которую идет речь в решении ВС, считает адвокат Николай Полозов. "Это очень лукавая позиция суда, так как иски о 17 миллиардах рублей в рамках данного дела так и не отозваны. Даже если будет выплачена какая-то компенсация, то эти деньги сразу будут взысканы обратно. Эти иски - гарантия того, что Ходорковский не вернется в Россию. И что Лебедев, скорее всего, сразу ее покинет после освобождения", - полагает юрист. РАПСИ (23 января 2014 года)

23 января в мире отмечается День почерка (День ручного письма). По такому случаю мы решили спросить у доктора юридических наук Александра Арутюнова, какую роль играет личная подпись человека и как определить подлинность автографа. Вопрос читателя: При разделе имущества всплыли документы, в которых я, якобы, от своей доли отказываюсь. Точно помню, что ничего подобного не подписывал. Но подпись там стоит похожая на мою. Скажите, как доказать, что автограф принадлежит не мне? Какое наказание грозит тем, кто мою подпись подделал? И насколько, вообще, важно расписываться именно так, как в паспорте? Что, если подписи немного различаются? Ответ эксперта: Начнем, пожалуй, с двух последних вопросов. Расписываться так, как в паспорте, вовсе не нужно! Подпись в паспорте и подпись через несколько лет, к примеру, на другом документе могут не совпадать. Дело-то не в этом. Важно только, одним человеком выполнены подписи или разными людьми. Устанавливает этот факт судебная почерковедческая экспертиза. Таким образом, если при разделе имущества в суде всплыли некие документы, которые ты действительно не подписывал, то тебе (или твоему адвокату) следует заявить ходатайство об оспаривании подлинности твоей подписи на документе и о назначении судебной почерковедческой экспертизы. Имей в виду, что в случае удовлетворения ходатайства у тебя будут взяты образцы почерка. Напомню, что ты вправе представить суду вопросы (лучше оформить их в письменном виде), которые, по твоему мнению, необходимо поставить перед экспертом. К тому же, ты имеешь право просить суд назначить экспертизу в конкретном экспертном учреждении и поручить проведение экспертизы конкретному эксперту. Правда, как правило, другая сторона выступает против этого и предлагает, в свою очередь, "свое" экспертное учреждение и "своего" эксперта. В результате, суд поручает проведение экспертизы нейтральному экспертному учреждению и эксперту. Тем не менее, ты имеешь законное право присутствовать при проведении экспертизы. Если после проведения экспертизы тебя не устроят ее результаты, то ты можешь ходатайствовать перед судом о назначении дополнительной или повторной экспертизы. Как ты понимаешь, необходимость назначения дополнительной или повторной экспертизы в указанном ходатайстве должна быть подкреплена серьезными аргументами. Впрочем, найти эти аргументы должен (с твоей посильной помощью) твой адвокат. В случае получения благоприятного для тебя результата экскпертизы ты получишь шанс выиграть дело и право подать заявление в правоохранительные органы для привлечения виновного лица к уголовной ответственности за подделку твоей подписи. Точно сказать, какое наказание будет грозить виновному сейчас невозможно, потому что оно может быть различным в зависимости от квалификации действий последнего. Другое дело, если подпись на документе, как ты пишешь, твоя, но ты этот документ, кажется, не подписывал. Если ты в суде заявишь об этом, то это однозначно не будет воспринято серьезно. Твоя забывчивость абсолютно ничего тебе не даст, поскольку суд признает этот документ надлежащим доказательством. Если же ты знаешь, что подпись твоя, но заявишь, будто она выполнена не тобой, а другим лицом, то, возможно, ходатайство о назначении судебной почерковедческой экспертизы последует от твоего процессуального противника. И в этом случае у тебя будут взяты образцы почерка. (При этом твой отказ от дачи образцов почерка может послужить основанием для признания факта совершения подписи на документе именно тобой.) Проведенная судебная почерковедческая экспертиза, скорее всего, даст заключение, что подпись на документе выполнена тобой. Иными словами, у суда будут все основания полагать, что ты попытался ввести всех в заблуждение. Как ты, наверное, догадался, решение суда будет не в твою пользу. В этой связи настоятельно рекомендую не пользоваться такими методами. www.mhealth.ru

Планируется ввести поправки в статью о мелком хулиганстве Кодекса об административных правонарушениях. И, если они будут приняты, то граждане, претендующие на звание "домашний тиран", могут быть наказаны за издевательство над родственниками в своих стенах. Как поясняют в министерстве, сейчас в законе существует правовой пробел, затрудняющий наказание россиян, буянящих в жилых помещениях. То есть, к хулиганам причислены те, кто нарушают порядок на улицах или каких-то общественных местах, все остальные формально "в белом". Инициатором этой меры выступила правительственная комиссия по делам несовершеннолетних и защите их прав, полагающая, что новшество защитит в целом и детей, и женщин, и даже некоторых мужчин от домашнего насилия и тирании. По логике, с принятием поправок должно будет наказываться не только рукоприкладство. Ведь мелкое хулиганство подразумевает еще нецензурную брань, оскорбительные приставания, повреждение имущества. И если кто-то в семье после принятия горячительных напитков "порадовал" домочадцев выражениями, далекими от парламентских, расколотил фарфоровый сервиз, то не исключено его привлечение к ответственности. Для этого, конечно, нужна расторопность со стороны родственников "активиста", ведь здесь именно они выступают для полиции источниками информации. Что до наказания, то сегодня статья "мелкое хулиганство" предусматривает штраф от пятисот до одной тысячи рублей или административный арест на срок до пятнадцати суток. Вполне возможно, что с принятием поправок санкции ужесточатся. Опрошенные "ВМ" эксперты отнеслись к инициативе с некоторым недоумением. - Статья о мелком хулиганстве у нас уже есть, - сказал юрист, член Московской городской коллегии адвокатов Владимир Козин. - А издевательство, например, над детьми таковым считаться не может, здесь другой состав правонарушения. ПРЯМАЯ РЕЧЬ Александр Арутюнов, глава московской коллегии адвокатов "Арутюнов и партнеры": - Мелкое хулиганство сегодня - это нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу и сопровождающееся нецензурной бранью и другими подобными действиями. В принципе, например, жена и дети защищены уже действующим законодательством. Если пьяный муж побьет детей или станет истязать супругу, то он может быть привлечен к уголовной ответственности. Что еще нужно? Это непродуманное, несистемное изменение в законодательстве, ни к чему хорошему это не приведет. Другое дело, что, наверное, уголовно наказуемое хулиганство, мелкое хулиганство, наказуемое в административном порядке - эти дефиниции нуждаются в изменении, каком-то дополнении. Но это нужно делать не с бухты-барахты, а продуманно. Жаннат Идрисова ("Вечерняя Москва" от 21 января 2014 года)

В конце минувшей недели директор сети детских магазинов "Катюша" Ирина Петросьян извинилась за продажу настольной игры, в которой обнаружились задания с эротическим уклоном и пропаганда гомосексуализма. Продавцом и производителем игры уже занялась прокуратура, виновным грозит штраф до миллиона рублей. В игре, которая предназначалась для детей от 12 лет, участникам предлагалось в том числе изобразить свидания однополой пары или "любящего мужчин Рэмбо". Руководство сети "Катюша" признало свою вину в появлении на прилавках магазинов детской игры с эротическими заданиями. По словам генерального директора "Катюши" Ирины Петросьян, это произошло по ошибке сотрудников: "Со своей стороны, приносим извинения покупателям игры в нашем магазине". Г-жа Петросьян добавила, что процедуры контроля содержания всех закупаемых детских товаров уже усилены, а также пригласила родителей поучаствовать в этом процессе: "Мы за традиционные семейные ценности и готовы к диалогу". Напомним, в декабре общественная организация "Родительский комитет Ставрополья" обратилась в прокуратуру Ставропольского края и сообщила о детской настольной игре "Фанты" с непристойными заданиями. Игрокам предлагалось "изобразить свидание однополой пары", "любящего мужчин Рэмбо", "стеснительного стриптизера", "самоуверенного героя-любовника" или "заблудившийся сперматозоид", "поцеловать друг друга в живот", "рассказать всем, почему вы сегодня пришли без нижнего белья", а также представить себя режиссером "музыкального эротического фильма ужасов". При этом на упаковке игры стоял маркер: от 12 лет. По данным экспертизы ООО "Независимый медицинский центр имени Д.Р. Лунца", игра "Фанты" "может оказать негативное влияние на психосексуальное развитие личности подростка". После проверки прокуратуры игра "Фанты" была изъята из магазинов сети, а один из сотрудников привлечен к дисциплинарной ответственности. Розничная сеть "Катюши" насчитывает 32 детских магазина в городах Южного федерального округа и Центральной России. Материалы проверки игры с "пропагандой нетрадиционных сексуальных отношений" были направлены в прокуратуры Ростовской (место регистрации торговой сети) и Смоленской областей (регион фирмы-изготовителя). Производитель игры ООО "Комета плюс" уже заявил о прекращении выпуска товара. "Продавать подобные игры недопустимо, и за это надо наказывать. Детей необходимо беречь от таких несформированных и неконтролируемых сексуальных воздействий", - сказал "НИ" врач-сексолог Александр Полеев. Он полагает, что детей нужно обучать основам сексуальных знаний, но делать это надо на уроках, дозированно, в соответствии с их возрастом и пониманием: "Я в своей практике не раз встречал психологические травмы у детей 5-6-го класса, когда их родители-врачи оставляли учебники на столе. Так ведь это профессиональная литература!" "Руководство магазина нужно привлекать к административной ответственности, изымать товар и уничтожать его", - сказал "НИ" адвокат Александр Арутюнов. Он напомнил, что в России запрещена гей-пропаганда, тем более среди малолетних детей. Закон о запрете пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений вступил в силу с лета 2013 года. В соответствии с ним продавец и производитель игры могут быть оштрафован на сумму до 1 млн. рублей каждый. Диана Евдокимова "Новые Известия" (25 октября 2013 года)

В любой системе научного знания есть проблемы, интерес к которым постоянен и не зависит от смены теоретических ориентаций и парадигм. (Под парадигмой, напомню, следует понимать признанные всеми научные достижения, в течение определенного времени дающие модель постановки проблем и их решений научному сообществу.) Для уголовного права одной из таких проблем, вне всякого сомнения, является проблема соучастия. Более 160 лет прошло со времени выхода первой русской монографии, посвященной соучастию, (См.: Жиряев А.П. О стечении нескольких преступников при одном и том же преступлении. С-Пб., 1850.) однако до сих пор разрешить проблему окончательно так и не удалось. Проблема соучастия - одна из сложнейших в теории уголовного права. Многие вопросы соучастия до сих пор остаются спорными, что на практике создает определенные трудности в вопросах квалификации преступлений, совершенных в соучастии, и индивидуализации ответственности и наказания. Понятие и проблема правовой природы соучастия в преступлении. Системное исследование соучастия в преступлении Как уже отмечалось, проблема соучастия - одна из самых сложных в теории уголовного права. В этой связи, естественно, возникает вопрос о необходимости института соучастия. Разве нельзя сформулировать каждую статью Особенной части УК РФ так, чтобы она охватывала одновременно и деяния исполнителя преступления, и деяния соучастников? Похоже, можно, но в соучастии совершается практически лишь каждое шестое преступление, поэтому вряд ли целесообразно так "нагружать" каждую статью Особенной части УК РФ. Гораздо удобнее и эффективнее иметь институт соучастия в Общей части УК РФ и каждый раз, в случае совершения преступления несколькими лицами, его использовать. Есть еще один путь - квалифицировать деяния соучастников как самостоятельно наказуемые, что сейчас имеет место, например, в отношении лиц, содействующих террористической деятельности (ст. 205.1 УК РФ). Думается, что и это теоретически возможно, но тогда придется в несколько раз увеличить количество статей Особенной части УК РФ, что также нецелесообразно. (Кроме того, возникают еще вопросы, связанные с конкуренцией общей и специальной норм УК РФ.) В этой связи законодатель и сконструировал институт соучастия в Общей части. Однако его существование обусловлено, прежде всего, отнюдь не только наличием указанных трудностей при конструировании Особенной части. В конце концов, вообще существование института соучастия не может зависеть от места расположения в законе. Дело в другом. Соучастники (в том числе исполнитель) совершают преступление совместно, поэтому и нельзя оценивать их деяния в качестве самостоятельных. В этом и состоит, прежде всего, необходимость института соучастия. Несмотря на многовековую историю института соучастия в преступлении, начало которой относится еще к римскому праву, общего понятия соучастия ни одна правовая система не содержала. Не имеют законодательного определения соучастия и, например, ныне действующие УК Франции 1992 года, УК ФРГ в редакции от 13 ноября 1998 года. В России первое определение понятия соучастия дал профессор А. Жиряев. Он понимал под соучастием "стечение нескольких преступников при одном и том же преступлении", (Жиряев А. О стечении нескольких преступников при одном и том же преступлении. С-Пб., 1850. С. 15.) выделяя два признака соучастия: 1) участие нескольких лиц и 2) их участие в одном преступлении. Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. впервые оформили общее понятие соучастия и, соответственно, УК РСФСР 1960 года под соучастием понимал умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении преступления. Указанное определение соучастия вызывало разногласия по поводу того, распространяется ли умышленность помимо характеристики совместности еще и на характеристику самого преступления. Так, М. Д. Шаргородский считал, что спорность вопроса о возможности соучастия в неосторожном преступлении была окончательно разрешена формулировкой Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик: "Соучастием признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении преступления" (ст. 17), а преступление ведь может быть совершено как умышленно, так и по неосторожности (ст. 8 и 9 Основ). (См.: Шаргородский М. Д. Избранные труды. СПб., 2004. С. 537-538.) Представляется очевидным по этому поводу, что умышленно совершить неосторожное преступление невозможно. В Уголовном кодексе РФ 1996 г. законодательное определение соучастия было дополнено, и умышленность была распространена и на характеристику совместности, и на характеристику преступления. Закрепленное в ст. 32 УК РФ определение соучастия: "Соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления" является правильным и полным, исключающим и неосторожное участие в умышленном преступлении, и умышленное участие в неосторожных действиях другого лица, и, наконец, совместное неосторожное участие. Казалось бы, вопрос закрыт, но споры не утихают до сих пор... К примеру, на защите докторской диссертации один очень известный криминолог говорил мне о возможности неосторожного соучастия. В этой связи есть смысл обратиться к истории вопроса. В свое время русские юристы отмечали, что "соучастие есть умышленное содействие умышленному совершению преступления. Несомненно, что человек, действовавший по неосторожности, может быть виновником, но не может нести ответственности за совместное действие других, то есть он может быть ответственным за неосторожность, но не за соучастие. При этом такое начало одинаково применимо к неосторожному участию в умышленном действии другого, к умышленному участию в неосторожном действии другого и, наконец, к случаям совместного учинения неосторожности". (Конспект по уголовному праву и процессу, составленный по лекциям профессоров Фойницкого, Случевского, Сергеевского и других. Одесса, 1898. С. 94.) Надо отметить, что Н.Д. Сергеевский, один из авторов приведенного конспекта лекций, сначала различал три формы соучастия: соучастие без предварительного соглашения; соучастие по предварительному соглашению; соучастие неосторожное. Соучастие неосторожное, писал Н.Д. Сергеевский, имеет место, когда соучастники не предвидят последствия, но могут и должны предвидеть. Например, плотники работают на крыше дома; старший без достаточных предосторожностей приказывает сбросить бревно со стены; один из плотников исполняет приказание, пригласив себе на помощь другого, который подает ему рычаг, веревку и т. п. Бревно падает и убивает человека. Первый есть подстрекатель в неосторожном соучастии; второй - главный физический виновник; третий - физический пособник. (См.: Сергеевский Н.Д. Русское уголовное право. Пособие к лекциям. Часть Общая. С-Пб., 1887. С. 371-372; он же: Русское уголовное право. Пг.,1904. С. 345-346, 352.) Вкратце укажем, что в приведенном примере действия плотников не направлены на совершение преступления (убийство человека). Следовательно, нет и соучастия. Г.Е. Колоколов признавал вполне допустимым неосторожное соучастие даже с точки зрения той доктрины, которая устанавливает между соучастниками особую круговую поруку, основывая ее на общности вины. (См.: Колоколов Г. Е. О соучастии в преступлении. М., 1881. С.50, 110.) Ф. Лист относил к соучастию только случаи неосторожной совместной деятельности (несколько рабочих, занятых постройкой, сообща бросают сверху балку, не предупредив прохожих, и убивают человека). Неосторожное соучастие в умышленном преступлении и умышленное соучастие в неосторожном преступлении он исключал, поскольку подстрекательство есть умышленное определение другого лица к умышленному преступлению, а пособничество - умышленная поддержка другого лица при умышленно совершенном преступлении. Отсюда и следовал вывод, что "лишь умышленное подстрекательство или пособничество к умышленному действованию есть соучастие в смысле закона". (Лист Ф. Учебник уголовного права. Общая часть. М., 1903. С. 245-251.) И.Я. Хейфец считал неприемлемым взгляд о недопустимости неосторожного подстрекательства. Он даже отвел в своей книге неосторожному подстрекательству целую главу. (См.: Хейфец И. Я. Подстрекательство к преступлению. М., 1914. С. 48-54.) Утвердительно отвечал на вопрос о возможности неосторожного соучастия и С. В. Познышев. (См.: Познышев С. В. Основные начала науки уголовного права. М., 1912. С. 377-378, 384, 396.) В целом же, согласно господствующим (среди русских дореволюционных юристов) взглядам, соучастие исключалось в следующих случаях: 1) когда лица, совместно совершающие преступление, являются виновными в неосторожности (пример Н.Д. Сергеевского); 2) когда одно из действующих лиц обусловливает результат умышленно, другое же - неосторожно; 3) когда преступники действуют без всякого соглашения между собою. При этом назывались возможными три комбинации: а) когда ни один из виновных не знает о намерении и деятельности других; б) когда из двух злоумышленников лишь один знает об умысле и деятельности другого; в) когда действующие лица знают друг о друге, но каждое из них ошибочно думает, что ни умысел, ни деятельность его не известны другому. (См.: Колоколов Г. Е. О соучастии в преступлении. М., 1881. С. 43-44.) Из этого уже тогда можно было сделать вывод, что кооперация действий соучастников не может быть обусловлена их разным психическим отношением (умысел, неосторожность, казус) к содеянному. Н.С. Таганцеву, например, представлялось, что по самому существу понятия о соучастии не может быть и речи о неосторожном соучастии в умышленном преступлении или о соучастии в неосторожных правонарушениях. (См.: Таганцев Н.С. Курс русского уголовного права. Часть Общая. Книга 1. Учение о преступлении. С-Пб., 1880. С. 6.) В настоящее время многими авторами ставится проблема неосторожного сопричинения, когда, просто говоря, несколько лиц совершают по неосторожности одно преступление (Кудрявцев В.Н., Кузнецова Н. Ф., Галиакбаров Р.Р., Нерсесян В.А., Рарог А.И., Тяжкова И.И.). Между тем, так называемые сопричинители действуют в одиночку и свои действия (бездействия) друг с другом не согласовывают зачастую даже в плане нарушения правил предосторожности. Дополнительные доводы мы приведем позже при анализе признаков совместности. В доктрине уголовного права и на практике вопрос относительно природы соучастия остается спорным. С конца XIX века в теории уголовного права существуют две устоявшиеся позиции на конструкцию соучастия. Первая исходит из признания акцессорного (несамостоятельного) характера соучастия, вторая рассматривает соучастие как самостоятельную форму преступной деятельности. Акцессорная природа соучастия была законодательно оформлена еще в УК Франции 1810 года. Акцессорная (классическая) теория соучастия исходит из признания акцессорного, то есть несамостоятельного, придаточного характера соучастия. Основание ответственности соучастников - деяние исполнителя; действия подстрекателя и пособника не имеют самостоятельного значения. Доводы противников акцессорной теории соучастия сводились к тому, что каждый соучастник отвечает за совершенные им деяния, содержащие состав преступления. Их ответственность не производна, а самостоятельна. Однако почему тогда подстрекатель, выполнивший все действия, отвечает за неоконченное преступление, если исполнитель не довел преступление до конца? В этом смысле соучастие не является акцессорным. А.Н. Трайнин подчеркивал, что сторонники акцессорной теории соучастия явно переоценивают роль исполнителя преступления. Наконец, в юридической литературе отмечается, что обе точки зрения на конструкцию соучастия имеют право на существование и их не нужно противопоставлять. Отсюда Л.Д. Ермаковой более перспективным представляется путь разрешения теоретического спора в вопросе о правовой природе соучастия и оснований ответственности соучастников, который находится в признании смешанной теории. Нам же представляется, что ни акцессорная теория соучастия, ни теория самостоятельной ответственности соучастников не могут (каждая в отдельности) разрешить проблемы соучастия, и в результате законодатель вынужден идти по пути их смешения. Похоже, что неудачным является сам подход к конструкции соучастия. В этой связи в качестве нового уголовно-правового и методологического подхода в решении проблемы соучастия нам видится системное исследование соучастия. По образному выражению А. Ф. Кони, каждое преступление, совершенное несколькими лицами по предварительному соглашению, представляет целый живой организм, имеющий и руки, и сердце, и голову. В этой связи можно предположить, что не исполнитель с соучастниками совершают преступление, а "коллектив" соучастников в целом. Соучастие должно быть понято как феномен социального взаимодействия (единое целое). (См.: Арутюнов А.А. Проблемы соучастия в преступлении по уголовному праву Российской Федерации. М., 2005. С. 24-27.) Сделать это можно, исследуя соучастие как систему. Исторически изучаемый объект (соучастие) раскладывался на части (исполнитель, организатор, подстрекатель, пособник), которые описывались. В результате, попытки обосновать, например, причинную связь между действиями соучастников и преступным результатом не могли получить должной аргументации. Под системным исследованием можно понимать такой метод, при котором эти явления рассматриваются как части или элементы единого, целостного образования. (См.: Рузавин Г.И. Методология научного познания. М., 2005. С. 210-208.) Таким образом, этот подход предполагает прежде всего исследование качественного аспекта объекта: целое больше суммы частей. Соучастие как система (определенная целостность) приобретает качественно новые свойства, отличающиеся от свойств ее элементов (например, исполнителя) и превышающие в сумме свойства элементов (целое больше суммы частей). В результате система получает собственные законы поведения, которые нельзя вывести из одних лишь законов поведения ее элементов. Свойства соучастия определяются не только и не столько свойствами отдельных соучастников, сколько свойствами всей его структуры, его особыми интегративными связями. Соучастию присущи качественно новые черты, которых нет и не может быть у любого из соучастников в отдельности. Таким образом, мы предлагаем исследовать соучастие не только в его количественных показателях (что имеет место сейчас), но и в приобретенных качественных проявлениях (целое больше суммы частей), которые и характеризуют соучастие как феномен социального взаимодействия. Следовательно, целостность характеризует соучастие вовне как некое обособленное единство, обладающее характерными качествами. Соучастники уверены в существовании друг друга и расценивают себя как особую целостность. Соучастие как система это не случайная совокупность разрозненных составляющих компонентов, а совокупность (комплекс) "избирательно вовлеченных". Это особые, специально выбранные компоненты (соучастники), и существует понятная причина такой избирательности. Соучастники имеют желание совместно участвовать в совершении преступления. Это доминирующая для их объединения мотивация. Соучастники теряют часть своих свобод, или ограничивают их, становятся в определенное зависимое положение друг к другу, и, вместе с тем, объединяя свои усилия, расширяют общие возможности в достижении намеченной цели. Каждый из них реализацию своих интересов и целей видит возможной только через совместную деятельность. Индивидуальные интересы и цели, тем самым, трансформируются в групповые. Групповые интересы и цели воспринимаются одновременно как общие и свои. В этом причина их взаимосодействия. Взаимосодействие, таким образом, выступает в качестве "системообразующего фактора", определяющего избирательность вовлекаемых соучастников и условие распределения ролей. В систему входят только те соучастники и только в таких взаимоотношениях, которые имеют конкретное назначение в деле достижения требуемого результата, и обеспечивают, тем самым, жизнеспособность самой системы. Таким образом, соучастие как феномен социального взаимодействия представляет собой систему избирательно вовлеченных, уверенных в существовании друг друга соучастников, взаимосодействующих для реализации своих целей как групповых и выступающих для достижения общего преступного результата как определенная целостность. (Термин был введен в научный оборот в нашей диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук. См.: Арутюнов А.А. Соучастие в преступлении по уголовному праву Российской Федерации: Автореф. ... дис. докт. юрид. наук. М., 2006. С. 21-22.) Предложенная системная конструкция соучастия и понимание соучастия как феномена социального взаимодействия снимают вопросы о придаточном или, наоборот, самостоятельном характере ответственности соучастников. Характеристика признаков соучастия в преступлении Законодательное определение соучастия позволяет выделить следующие его признаки: а) участие в совершении умышленного преступления двух или более лиц; б) совместность этого участия; в) умышленный характер участия. Важнейшим признаком соучастия в преступлении, безусловно, является совместность. Совместность, о которой говорит закон, представляется нам целостным, интегративным свойством соучастия, не присущим кому-либо из соучастников в отдельности, и не являющимся, в то же время, простой суммой свойств соучастников. Это качество целого, которое возникает на почве взаимодействия соучастников и приобретает свои собственные характерные свойства. Таким образом, совместность - качественный признак соучастия. Н.С. Таганцев убедительно обосновывал совместность причинения при соучастии: "Как в оркестре нельзя приписать одному лицу исполнение музыкального произведения, так и при соучастии невозможно выделить единственного причинителя общего результата". Понимание совместности в нашей юридической литературе разное, но при этом все говорят об отдельных действиях соучастников, и никто не выделяет интеграцию действий соучастников, игнорируя тем самым появление новых качеств. Мы полагаем, что первым фактором совместности выступают интегрированные (интегрировать - объединить в одно целое) действия всех соучастников. В отношении второго фактора совместности необходимо уточнить, что интегрированные действия соучастников направлены на достижение общего для всех соучастников преступного результата, тогда как П. И. Гришаев и А. П. Козлов называют вторым основанием совместности общий для всех участников результат. Такое уточнение нам представляется принципиальным. Так, А. П. Козлов разбирает пример, приведенный в свое время Н. Д. Сергеевским и продублированный позже А. Н. Трайниным (пример судя по всему, из французской или немецкой юридической литературы). Трое охотников - А., Б. и В. - возвращались домой. Они увидели вдали крестьянина, курившего трубку. А. обратился к В. с предложением показать свое искусство и попасть в трубку крестьянина. В. согласился, но поставил условием, чтобы Б. подставил плечо для ружья. Б. согласился. Последовал выстрел; пуля, однако, попала не в трубку, а в голову, и крестьянин был убит. Как определить ответственность всех действующих лиц? А. Н. Трайнин признавал это соучастием и считал В. исполнителем, А. - подстрекателем, а Б. - пособником. (См.: Трайнин А. Специальные вопросы учения о соучастии / Ученые записки ВИЮН. Выпуск 1. М., 1940. С. 31; Трайнин А. Н. Учение о соучастии. М., 1941. С. 113-114.) Тем самым А. Н. Трайнин, как и Н. Д. Сергеевский (в отличие от Ф. Листа и М. Д. Шаргородского), признавал распределение ролей при неосторожной совместной деятельности. Кстати, П. И. Гришаев также признавал в этом случае соучастие, но только потому, что все трое виновных действовали, по его мнению, с косвенным умыслом. Неосторожное же соучастие им вообще отрицалось. (См.: Гришаев П. И., Кригер Г. А. Соучастие по уголовному праву. М., 1959. С. 35-36, 33, 38.) Подобных примеров в литературе приводится множество, считается, что уголовное право бессильно их разрешить. Если исходить из понимания совместности А. П. Козловым, то имеют место: отдельные акты поведения А., Б., В. и функциональная связь между ними (А. предложил В. показать свое искусство, Б. подставил плечо и т. д.); общий результат их действий - смерть крестьянина; объективная связь между действиями А., Б., В. и наступившим результатом. Можно сделать вывод, что налицо совместность и, следовательно, соучастие? А. П. Козлов полагает, что закрепление доктрины умышленного соучастия как главной фикции учения о соучастии не привело и не могло привести к исключению мысли о неосторожном соучастии и к изъятию таких случаев из судебной практики вообще, поскольку приемлемого решения спорных случаев неосторожной совместности действий не существует до сих пор. (См.: Козлов А. П. Соучастие. Традиции и реальность. С-Пб., 2001. С. 17.) Между тем, разве в приведенном примере действия А., Б. и В. были направлены на достижение смерти крестьянина? Ведь даже стрелок В. не желал этого. Таким образом, раздельный анализ поведения А., Б. и В., без анализа их отношения к своему поведению, фактически привел А. П. Козлова к признанию неосторожного соучастия в подобных случаях. Впрочем, уважаемый автор как раз и хотел это доказать. Строго говоря, действия А., Б. и В. не могут быть признаны совместными, поскольку их действия нельзя признать интегрированными, направленными на достижение смерти крестьянина. По нашему мнению, в данном случае уголовная ответственность А. и Б. вообще исключается, а В. должен нести ответственность за причинение смерти по неосторожности. Нельзя, на наш взгляд, расценивать приведенный пример и как неосторожное сопричинение. Вообще, если исходить из того, что неосторожное сопричинение предполагает совместность деяния, которая характерна для соучастия (иной смысл, насколько мы понимаем, сторонники неосторожного сопричинения в понятие совместности не вкладывают), то направленность действий сопричинителей на достижение преступного результата исключена. Следовательно, неосторожное сопричинение "не имеет права на жизнь". А. П. Козлов разбирает еще один пример из практики, приведенный Н. Ф. Кузнецовой в одном из учебников: "М. предложил приятелю потренироваться в стрельбе из пистолета. Он привел его в полуразрушенную избу на опушке леса, нашел гвоздь на стене, повесил на него кепку в качестве мишени и предложил первый выстрел сделать приятелю. Тот выстрелил, пуля попала в паз между бревнами, прошла навылет и убила проходившую мимо избы женщину. Встал вопрос о квалификации действий М., который организовал стрельбу в неположенном месте. Суд не признал его соучастником неосторожного преступления, а привлек к ответственности за хулиганство. Стрелявший же был осужден за неосторожное убийство". (Российское уголовное право. Общая часть. М., 1997. С. 198-199.) А. П. Козлов подробно анализирует эту ситуацию и правильно, на наш взгляд, обосновывает незаконность приговора, (См.: Козлов А. П. Соучастие. Традиции и реальность. С-Пб., 2001. С. 18.) однако его понимание совместности не позволяет и в этом случае предложить верное решение. Действия М. и стрелявшего не являются интегрированными, направленными на убийство женщины. Следовательно, нет совместности, а значит, нет и соучастия. По нашему мнению, стрелявший правильно осужден за неосторожное убийство (причинение смерти по неосторожности), а М., конечно, никаких хулиганских действий не совершал и уголовной ответственности не подлежал. Таким образом, вторым фактором совместности следует признать направленность интегрированных действий всех соучастников на достижение общего преступного результата. Наконец, третьим фактором совместности следует признать причинную связь между интегрированными действиями всех соучастников (а не отдельными действиями соучастников!) и общим результатом. Вообще, вопрос о причинной связи, несомненно, является самой сложной и запутанной проблемой соучастия. Переходя к анализу третьего фактора совместности, прежде всего, следует указать на принципиальный момент - в юридической литературе речь всегда идет о причинной связи между отдельными действиями соучастников и преступным результатом. В современной юридической литературе имеют место следующие подходы. По одному из них, действия каждого соучастника причинно связаны с действиями другого соучастника (исполнителя) и далее - с преступным результатом. Мы категорически не согласны с таким подходом. Если бы воля одного лица относилась к воле другого, как причина к следствию, то вторая воля уже не была бы волей, потому что не была бы свободной. Более того, если действия, например, исполнителя причинно обусловлены действиями подстрекателя, то это ведет к отрицанию как нравственной оценки действий (если поведение исполнителя причинно обусловлено, то как мы будем давать ему нравственную оценку?), так и уголовной ответственности (что мог сделать исполнитель, если его действия необходимо причинно обусловлены действиями подстрекателя?). Исполнитель свободен в выборе своего поведения - он склоняется подстрекателем к совершению преступления (а не влечется к этому неизбежно), если согласится с последним, но волен, все взвесив, отказаться от предложения подстрекателя. Кстати, при отсутствии свободы воли мы бы не имели случаев неудавшегося подстрекательства. Таким образом, согласиться с утверждениями о наличии причинной связи между действиями соучастников и исполнителя нельзя. В современной социологии появилось понятие информационной причинности. Начало этому положил выступивший с теорией "информационной причинности" академик В.Н Кудрявцев: "Изучение процессов управления, развитие кибернетики и философское обобщение новых физических открытий позволили сделать вывод, что взаимодействие причины и следствия теперь характеризуется не только как передача вещества и энергии, но и как передача информации от одного предмета к другому. Следовательно, помимо энергетической, существует информационная причинность". (Кудрявцев В.Н. Причинность в криминологии. М., 1968. С. 8; см. также: Тер-Акопов А.А. Преступление и проблемы нефизической причинности в уголовном праве. М., 2003. С. 249, 305-315.) Для соучастия в преступлении эта концепция, на первый взгляд, может показаться вполне подходящей, поэтому на ней следует остановиться. С позиций философии здесь, пожалуй, имеет место субъективный идеализм, представители которого (Беркли, Юм, Кант, Шпенглер) отрицали существование объективной причинности и придавали причинной связи субъективно-психологическое значение. Между тем причинность является объективной категорией (Декарт, Бэкон, Гоббс, Локк, Фейербах, Гегель). В этой связи невозможно разделить господствующее в юридической литературе утверждение, что в причинной связи с совершением преступления находятся не сами заранее обещанные действия по приобретению или сбыту имущества, заведомо добытого преступным путем, а заранее данное обещание совершить такие действия. Нам представляется, что между действиями, например, организатора и исполнителя отсутствует даже объективная причинная связь и уж тем более информация не выступает в этих случаях в качестве причины. Использование информации само по себе не позволяет придавать последней значение причины. А.А. Тер-Акопов, придавая информации причиняющую силу, как нам кажется, противоречил себе, правильно отмечая, что информация всегда имеет носителя, которым может быть и физическое деяние, и предмет. Но значение, указывает А.А. Тер-Акопов, имеет только информация, заключенная в деянии. Действительно, например, при фиктивном банкротстве (ст. 197 УК РФ) руководитель заведомо ложно объявляет (информирует) о своей несостоятельности. В результате кредиторы могут быть введены в заблуждение и не получить причитающиеся им платежи, государство может не получить причитающиеся налоги и понести крупный ущерб. Понятно, как нам кажется, что не ложная информация стала причиной наступившего крупного ущерба, а действия руководителя, использовавшего ложную информацию. Информация всегда имеет физическую сторону в виде некоего материального источника, который и представляет собой причиняющую силу. Другой подход заключается в том, что действия соучастников признаются необходимым условием совершения преступления исполнителем, а уже действия последнего причинно связанными с преступным результатом. На наш взгляд, важно подчеркнуть, что подменять причину условиями ее действия недопустимо, поскольку причину необходимо отделять от условий ее действия. Причина порождает следствие, а условие способствует этому порождению. Условия - это явления, необходимые для наступления данного события, но сами по себе его не вызывающие. Немецкий профессор Колер предложил в свое время различать причину и условия по качественной стороне явления. "Причина вызывает существование явления, порождает его. Условие же делает возможным его появление, влияет на процесс, энергию, скорость его развития, но само не порождает и не определяет его. Если я сажаю семя, то для того, чтобы выросло растение, необходимы известные свойства почвы, теплота, влажность, свет и т.п., но для того, чтобы из этого семени вырос именно тополь, а не береза, нужно специфическое качество семени, его природа, которая и является причиной бытия тополя". (Цит. по: Малинин В.Б. Философские, исторические и теоретические основы причинной связи в уголовном праве. С-Пб.,1999. С. 49.) Следовательно, условия не связаны генетически с результатом и сами по себе никогда не создают последствия, а лишь способствуют им. Таким образом, если считать, что действия любого соучастника выступают только необходимым условием совершения исполнителем преступного деяния, то надо признать, что эти действия не связаны причинно с преступным результатом. Признавать ответственность соучастников в таком случае, значит, вставать на путь беззакония, поскольку ответственность за деяние, не являющееся причиной преступного результата, невозможна. Если же нет оснований для привлечения соучастников к уголовной ответственности, то, по сути, бессмысленно существование института соучастия. Очевидно, что если действия организатора, подстрекателя или пособника не состоят в причинной связи с наступившим результатом, то нет и оснований для их привлечения к уголовной ответственности. В этом случае следует признать, что конструкция соучастия вообще не нужна или представляет собой участие в преступлении другого лица. Порочность такой конструкции соучастия очевидна, поскольку тогда "теряются" интегративные свойства соучастия, как раз и обеспечивающие наступление преступного результата. Если мы принимаем причинность как отношение однозначного порождения для исполнителя, то для других соучастников причинность должна пониматься в том же смысле. Концепция причинности с менее жесткой зависимостью, охватываемой понятием детерминизма (А.А. Тер-Акопов), для соучастников неприемлема, поскольку она неприемлема для исполнителя. По утверждению Н.Ф. Кузнецовой, "для уголовного права значимы фактически лишь два вида детерминации: причинная и обусловливающая связь". (Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу "Основы квалификации преступлений" / Науч. ред. и предисл. В.Н. Кудрявцева. М., 2007. С. 191.) В этой связи она пришла к выводу, что причинная связь наличествует у исполнителя, а остальные соучастники связаны с общественно опасными последствиями не причинной, а обусловливающей связью. Нам представляется, что это тогда уже будет не причинная связь, а связь обусловливающая, что не одно и то же. Это, собственно, признают все авторы, например, только что упомянутая профессор Н.Ф. Кузнецова. Сущностью причинности является производство причиной следствия. Современный детерминизм включает в понятие причинности генетичность, закономерность и необходимость. Основным моментом причинности является "генетическая связь между тем, что существует и тем, что возникает". Причина активна, поэтому бездействие не может быть причиной. Далее, согласно принципу закономерности, ничто не происходит незакономерным, произвольным образом. Наконец, связь причины и следствия является необходимой и непосредственной. В свое время Спиноза высказал интересную мысль о том, что случайное имеет также конкретную причину и становится необходимым для другого причинного ряда. Конечно, и необходимое, и случайное последствия причинно обусловлены (раз уж они наступили!). Другое дело, что необходимое последствие закономерно и непосредственно вытекает из данного явления и внутренне присуще ему. Случайное же последствие наступает потому, что имеет место переплетение с другой цепью причинности. По нашему мнению, это не совсем правильно. Необходимая причинная связь действительно должна включаться в объективную сторону состава преступления, но случайная причинная связь (тоже реальная, но для другой цепи причинности) не имеет к данному составу преступления никакого отношения. Мы и различаем необходимую и случайную причинную связь для того, чтобы включить необходимую причинную связь в состав преступления, а случайную причинную связь оставить за его рамками. Приведем два известных примера из практики. В 1996 году на переезде перегона М. Батай - Конармейская столкнулись тепловоз с автобусом, в результате чего погибли 22 человека. Было установлено, что машинист М. превысил скорость, а водитель автобуса С. выехал на занятый переезд. Ростовским областным судом водитель автобуса С. был осужден по ст. 264 ч. 3 УК РФ, а машинист Н. - по ст. 263 ч. 3 УК РФ. Верховный Суд Российской Федерации отменил приговор в отношении машиниста Н., а затем Ростовским областным судом машинист Н. был оправдан ввиду отсутствия необходимой причинной связи между его действиями и причинением преступного вреда. В другом примере, когда в результате взрыва газа в трубопроводе погибли сотни пассажиров проходящих мимо поездов, предлагалось привлечь к уголовной ответственности машинистов поездов, оказавшихся случайно в момент взрыва газа в опасном районе, признавая причиной смерти пассажиров лишь то, что один из машинистов превысил, а другой снизил скорость движения состава, хотя сразу было понятно, что действия машинистов не имеют причинной связи с гибелью людей. В соответствии с изложенными положениями и системной природой соучастия под причинной связью при соучастии в преступлении мы предлагаем понимать объективно существующую генетическую связь между интегрированными действиями соучастников в целом и наступившими последствиями, когда такие действия являются системной причиной, а последствия с необходимостью (но не случайно), непосредственно и закономерно следуют как результат этих действий. Из этого вытекает, что действия отдельного соучастника не должны рассматриваться как самостоятельная причина или условие общего результата. Напомним, что профессор Н.С. Таганцев, базируясь на теории солидарной ответственности, понимал причинную связь между действиями всех соучастников и преступным результатом как общую причину в соучастии. При совершении преступления в соучастии сами интегрированные действия соучастников носят системный характер и поэтому выступают в качестве системной причины наступившего результата. Вычленять из интегрированных действий соучастников действия исполнителя (да и любого другого соучастника), назвав только их причиной, нельзя. Причина преступного результата - не действия отдельного соучастника, а взаимосодействие соучастников. На наш взгляд, обосновать причинную связь между действиями, например, подстрекателя и преступным результатом можно, только если рассматривать соучастие как систему. Соучастие, образуя систему, подчиняется системным закономерностям, что следует иметь в виду при оценке причинной связи. Системный характер причинной связи обусловлен системной природой соучастия. Завершающее, итоговое деяние исполнителя вбирает в себя интеллектуальные, психические и физические усилия других соучастников преступления, интеграция которых в результате и породила это деяние, стала его причиной. Если мы извлечем "вклад" кого-либо из соучастников из этой связки, то соучастие распадается. Преступный результат есть результат интегрированных действий всех соучастников и поэтому действия каждого соучастника причинно связаны с таким результатом, а не находятся с ним в корреляции обусловленности. Следующим качественным признаком соучастия, наряду с совместностью, является умышленность характера участия двух или более лиц при совместном совершении умышленного преступления. Здесь для нас важен вопрос, какая субъективная связь (односторонняя или двусторонняя) имеет место между соучастниками? Точка зрения, согласно которой при соучастии возможна только двусторонняя связь, имеет много сторонников. Мы ее поддерживаем. Двусторонняя связь - это не только прямая непосредственная связь. Это может быть и прямая опосредованная, и косвенная (обратная последовательной, параллельная, обратная параллельной) связь, но каждый соучастник, безусловно, должен сознавать, что общий результат достигается интегрированными действиями всех соучастников (все вместе). Таковы, на наш взгляд, признаки соучастия. Отсутствие любого из них означает отсутствие соучастия. Характерным в этой связи является следующее дело из судебной практики. По приговору Канашского районного суда Чувашской Республики от 9 октября 2000 г. Чердаков (ранее судимый за кражи) осужден по п. "а", "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ. Он признан виновным в неоднократном совершении кражи группой лиц по предварительному сговору. 9 марта 1997 года Чердаков и Волков встретились на улице и решили совершить кражу денег в автобусе. С этой целью они сели в автобус, и в пути следования Волков, находясь на задней площадке, вытащил из хозяйственной сумки Шулаевой кошелек с деньгами в сумме 234 600 руб. (неденоминированных), о чем жестом дал знать Чердакову. После этого Волков и Чердаков на остановке вышли из автобуса и поделили похищенные деньги, при этом Волков взял себе 115 500 руб. (неденоминированных), а Чердаков - 119 100. Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об изменении приговора. Президиум Верховного Суда Чувашской Республики 4 мая 2001 г. протест удовлетворил, указав следующее. Признавая Чердакова виновным в совершении кражи у Шулаевой, суд первой инстанции указал, что Чердаков совершил преступление по предварительному сговору с Волковым. Однако объективную сторону данного преступления суд изложил в приговоре так, что она содержит лишь описание действий Волкова, непосредственно совершившего хищение кошелька у Шулаевой. В описательной части приговора нет указания на то, в чем заключалось соисполнительство Чердакова в краже, какую роль он выполнил для достижения совместно с Волковым единой преступной цели. Как показал допрошенный по делу Чердаков, в соответствии с договоренностью он встретился с Волковым на остановке общественного транспорта, и вместе они доехали на автобусе до автовокзала. Здесь они пересели в другой автобус. При подъезде к железнодорожному вокзалу Волков жестом указал ему о необходимости выйти. На улице он сказал ему, что украл кошелек. Деньги они поделили между собой. Из оглашенных в судебном заседании показаний потерпевшей Шулаевой, данных на предварительном следствии, видно, что в момент обнаружения пропажи кошелька она находилась в автобусе. Незадолго до пропажи она видела рядом с собой парня в желтой куртке, он вышел на остановке "Железнодорожный вокзал", а следом за ним - и парень в черной куртке. По словам свидетеля Волкова (осужденного по приговору от 7 декабря 1999 г.), встретившись на остановке общественного транспорта, они договорились с Чердаковым совершить кражу кошелька: кто как сумеет - или он, Волков, или Чердаков. В автобус они зашли на разные площадки, на своей площадке он совершил кражу кошелька из сумки женщины, о чем жестом сообщил Чердакову. Выйдя на остановке, они поделили похищенные им деньги между собой. Других доказательств, которые могли бы свидетельствовать о совершении Чердаковым действий, способствовавших совершению Волковым преступления, в приговоре не приведено. Более того, из показаний Волкова следует, что вместе с Чердаковым они договорились совершить карманные кражи каждый в отдельности. При таких обстоятельствах оснований для вывода, что Чердаков виновен в хищении имущества, принадлежавшего потерпевшей Шулаевой, не имеется. В то же время действия Чердакова, связанные с дележом похищенного и обращением части его в свою собственность, содержат признаки преступления, предусмотренного ст. 175 УК РФ, устанавливающей ответственность за заранее не обещанное приобретение имущества, заведомо добытого преступным путем. С учетом изложенного президиум Верховного Суда Чувашской Республики действия Чердакова переквалифицировал с пп. "а", "б" ч. 2 ст. 158 на "в" ч. 2 ст. 175 УК РФ. (Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2002. N 6. С. 19.) Действительно, Чердаков и Волков не являлись соучастниками, так как преступление было совершено только усилиями Волкова (отсутствие совместности), а умысел каждого из них был направлен на совершение кражи в отдельности (отсутствие соглашения). Без этих условий Чердаков и Волков, хотя и привлеченные к суду как соучастники, должны нести ответственность только за лично совершенные каждым из них действия. В этой связи окончательное решение по делу представляется законным и обоснованным. И последнее. В литературе иногда выделяют нормы с признаками так называемого "необходимого соучастия". Профессор С.В. Познышев относил к ним дуэль, (См.: Познышев С.И. Основные начала науки уголовного права. М., 1912. С. 380.) профессор А.А. Герцензон - получение и дачу взятки. (См.: Герцензон А.А. Уголовное право. Общая часть. М., 1948. С. 360.) Л.Д. Ермакова полагает, что точка зрения указанных авторов заслуживает внимания и, в свою очередь, полагает возможным выделить по признаку "необходимого соучастия", в частности, следующие нормы: ч. 1 и ч. 3 ст. 204 УК РФ - коммерческий подкуп, ст. 290 и 291 УК РФ - получение и дачу взятки, ст. 175 УК РФ - приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем. (См.: Ермакова Л.Д. Энциклопедия уголовного права. Т. 6. С-Пб., 2007. С. 6.) Коротко заметим в свете предпринятого исследования, что никакого соучастия в указанных нормах нет. Виды и проблемы ответственности соучастников Профессор Г.Е. Колоколов в свое время пришел к выводу, что принципиальное разделение соучастников ничем не может быть обосновано. Н.С. Таганцев по этому поводу очень точно заметил, что "профессор Колоколов, собственно говоря, ставил крест на все учение о соучастии, как самостоятельном типе виновности, хотя и посвятил ему целую монографию". (Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Т. 1. С-Пб., 1902. С. 740.) Конечно, соучастие выражает целостные свойства, возникающие на основе дифференциации и специализации частей целого, но предполагает расчлененное единство, включающее в себя компоненты, их "индивидуализацию". Соучастники качественно различны, но они в одной системе, а значит, неизбежно связаны между собой, и в то же время обособлены, отграничены. Согласно ч. 1 ст. 33 УК РФ соучастниками преступления наряду с исполнителем признаются организатор, подстрекатель и пособник. Р.Р. Галиакбаров полагает, что схема: исполнитель, организатор, подстрекатель, пособник - не выдержала проверку временем. Закон не учел, что существует организация преступления многоуровневого характера. Появились такие фигуры, как заказчик, инициатор, посредник. Представляется, что организаторы на любом этаже преступной пирамиды все равно являются организаторами, а роль каждого из них в совершении преступления будет оцениваться судом с учетом положений ст. 63 ("Обстоятельства, отягчающие наказание") УК РФ. В свою очередь, заказчик, инициатор и посредник в зависимости от своей роли в совершении преступления тоже могут быть отнесены к существующим видам соучастников преступления. Исполнитель преступления Согласно ч. 2 ст. 33 УК РФ исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных Уголовным кодексом. Российское законодательство, таким образом, различает непосредственное и опосредованное (исполнение посредством) исполнение, выделяя при этом: 1) лиц, непосредственно совершивших преступление; 2) лиц, непосредственно участвовавших в совершении преступления совместно с другими лицами (соисполнителями); 3) лиц, совершивших преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных Уголовным кодексом. Судебная практика по анализируемой проблеме в настоящее время складывается следующим образом. По приговору Коломенского городского суда Толкушкин был осужден по п. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ. Он признан виновным в том, что совместно с Тарасовым, не достигшим 14-летнего возраста, проник в магазин, откуда похитил товары на сумму 7107 рублей. Поскольку Толкушкин совершил преступление с лицом, не достигшим 14-летнего возраста, президиум Московского областного суда исключил из его осуждения п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ - квалифицирующий признак совершения кражи по предварительному сговору группой лиц. По приговору Шатурского городского суда Большаков был осужден за совершение ряда преступлений, в том числе по п. "а", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ. Как следует из материалов дела, Большаков совершил кражу чужого имущества совместно с Козловым, признанным стационарной судебно-психиатрической экспертизой невменяемым. Президиум Московского областного суда приговор суда изменил и исключил из обвинения Большакова квалифицирующий признак, предусмотренный п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ (кража, совершенная по предварительному сговору группой лиц). (См.: Бюллетень судебной практики Московского областного суда по гражданским и уголовным делам за 2003 год //Адвокатская палата. 2004. N 6. С. 41-42.) Таким образом, президиум Московского областного суда в обоих случаях признал отсутствие соучастия, что, безусловно, правильно. Квалифицирующий признак "предварительный сговор группы лиц" исключен, потому что нет соучастия. В обоих примерах виновные сами непосредственно совершили преступления и дополнительно использовали соответственно малолетнего и невменяемого, что должно было быть признано обстоятельствами, отягчающими наказание. В то же время, судебная практика Верховного Суда РФ по этому вопросу по-прежнему неоднозначна. Характерно в этом отношении дело Прокопьева. Установлено, что убийство Прокопьевым потерпевшего совершено совместно с Богомоловым. При этом Прокопьев удерживал потерпевшего за руки, а Богомолов по предложению Прокопьева наносил потерпевшему удары ножом. Действия Прокопьева квалифицированы судом по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство, совершенное группой лиц. В надзорном представлении заместитель Генерального прокурора РФ поставил вопрос о переквалификации действий Прокопьева с п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 105 УК РФ, считая, что органы следствия и суд при квалификации действий осужденного как совершение убийства группой лиц не учли, что преступление Прокопьев совершил совместно с лицом, которое признано невменяемым в отношении инкриминируемого ему деяния. Президиум Верховного Суда РФ оставил надзорное представление без удовлетворения по следующим основаниям. Доводы о том, что согласно акту судебной психолого-психиатрической экспертизы Богомолов признан невменяемым и освобожден от уголовной ответственности, в связи с чем действия Прокопьева не могут быть квалифицированы как совершенные группой лиц и подлежат переквалификации на ч. 1 ст. 105 УК РФ, не основаны на законе. При изложенных обстоятельствах действия Прокопьева квалифицированы правильно. (Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2005. N 4. С. 18.) Как понимать позицию Верховного Суда РФ? В п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 года "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" прямо сказано: "При квалификации убийства по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ необходимо учитывать содержащееся в ст. 35 УК РФ определение понятия преступления, совершенного группой лиц, группой лиц по предварительному сговору и организованной группой лиц". (Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1999. N 3. С. 4.) Так почему соучастником признано невменяемое лицо? На наш взгляд, столь противоречивая позиция Верховного Суда РФ дезориентирует судебную практику. Возникает вопрос, можно ли именовать исполнителем индивидуально действующее лицо? Ведь непосредственное совершение преступления означает, что лицо само совершило преступление. Но если "лицо само совершило преступление", то, надо понимать, могло обойтись без соучастников? Следовательно, речь может идти об исполнителе-одиночке? Ведь индивидуально действующее лицо тоже непосредственно совершает преступление. Выходит, законодатель невольно все-таки смешал исполнителя - индивидуально действующее лицо и исполнителя-соучастника? Но так быть не должно. Значит, надо заменить словосочетание "непосредственно совершившее преступление". Следующий вопрос: может ли человек совершить преступление с помощью голубя, кошки, собаки (например, натравить бультерьера на человека)? Далее. Можно использовать лицо, не подлежащее уголовной ответственности, для выполнения лишь части действий? Первой разновидностью исполнителя предлагается признавать лицо, непосредственно совершившее действия (бездействие), предусмотренные статьей Особенной части Уголовного кодекса. Соответственно, соисполнителями должны быть признаны лица, непосредственно и совместно участвовавшие в совершении действий (бездействия), предусмотренных статьей Особенной части Уголовного кодекса. Исполнителем посредством предлагается признавать лицо, совершившее действия (бездействие), предусмотренные статьей Особенной части Уголовного кодекса, полностью или частично посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных Уголовным кодексом, либо посредством использования "одушевленных" орудий преступления (животных). По нашему мнению, исполнителем должно признаваться лицо, непосредственно совершившее действия (бездействие), предусмотренные статьей Особенной части Уголовного кодекса, либо непосредственно участвовавшее в их совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, выполнившее указанные действия (бездействие) полностью или частично посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных Уголовным кодексом, либо посредством использования "одушевленных" орудий преступления (животных). В соответствии со ст. 36 УК РФ эксцессом исполнителя признается совершение исполнителем преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников. За эксцесс исполнителя другие соучастники преступления уголовной ответственности не подлежат. Различают количественный и качественный эксцесс. Нам это кажется упрощением. Можно выделить: 1) исполнитель совершает преступление, которое вообще не охватывалось умыслом соучастников; 2) исполнитель совершает более тяжкое однородное преступление (вместо грабежа - разбой); 3) исполнитель совершает менее тяжкое однородное преступление (вместо разбоя - грабеж); 4) исполнитель наряду с задуманным преступлением совершает еще иное преступление; 5) исполнитель совершает задуманное преступление, но при других квалифицирующих обстоятельствах; 6) деятельность исполнителя влечет неосторожные последствия (ч. 4 ст. 111 УК РФ). Неосторожное причинение преступного результата находится за пределами соучастия, поскольку не охватывается умыслом других соучастников. Следовательно, имеет место эксцесс исполнителя, который и должен нести ответственность за наступившие по неосторожности последствия. Подумайте, а может ли идти речь об эксцессе, например, подстрекателя или пособника? На сайте Виперсон.ру можно найти мою статью об эксцессе исполнителя преступления и прочитать. Организатор преступления Происхождение слова "организатор" связано с французским organisateur, то есть тот, кто организует, устраивает что-либо. По В. Далю, организатор - это устроитель, учредитель. (См.: Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка в 4 томах. М., 1995. Т. 2. С. 690.) Наконец, по образному выражению А. В. Лохвицкого, организатор - "машинист, пустивший в ход машину". Представляется, что и в нашем законодательстве нужно подчеркнуть главную роль и признать наибольшую общественную опасность организатора, для чего определение последнего необходимо изложить в ч. 2 ст. 33 УК РФ, переместив соответственно определение исполнителя в ч. 3 этой статьи. При этом ч. 1 ст. 33 УК РФ должна быть изложена в следующей редакции: "Соучастниками преступления признаются организатор, исполнитель, подстрекатель и пособник". Согласно ч. 3 ст. 33 УК РФ организатором признается лицо, организовавшее совершение преступления или руководившее его исполнением, а равно лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими. Из содержания ч. 3 ст. 33 УК РФ можно заключить, что организатором признается лицо: 1) организовавшее совершение преступления; 2) руководившее его исполнением; 3) создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию); 4) руководившее указанными преступными объединениями. Обратим, прежде всего, внимание на тавтологию данной дефиниции, в которой определяемое понятие повторяется в определяющем (организатор - лицо, организовавшее ...). Следовательно, эта дефиниция лишена рациональной основы, такую называют "то же, через то же самое", она не раскрывает содержание понятия. Далее, неправильно произведено деление понятия, поскольку в основу деления положено два основания - преступление и форма соучастия. Подумалось, что третий и четвертый члены деления также выделены по отношению к преступлению (ст. 210 УК РФ), но тогда будет иметь место скачок в делении - переход от деления на виды одного порядка (преступление вообще) к делению на виды другого порядка (конкретное преступление), поэтому такое деление лишено последовательности и тем самым нарушает законы логики. Таким образом, необходимо устранить тавтологию дефиниции, что вполне возможно. Организатор, во-первых, должен быть признан лицом, подготовившим и (или) объединившим других лиц для совместного совершения преступления. Наконец, из законодательного определения организатора преступления должны быть исключены третий и четвертый члены деления, то есть слова "а равно лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими". Этого, как уже указывалось, требуют законы логики. Кроме того, создание преступного сообщества для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, а равно руководство им является преступлением (ст. 210 УК РФ) и поэтому не требует включения в определение организатора преступления. Подводя итог, мы предлагаем следующее определение: организатором признается лицо, подготовившее (и) или объединившее других лиц для совместного совершения преступления либо руководившее совместным совершением преступления. Организатор преступления действует всегда только с прямым умыслом. П.Ф. Тельнов и С.И. Никулин, правда, допускают косвенный умысел в действиях организатора. (См. Тельнов П.Ф. Соучастие в преступлении. М., 1974. С. 48; Никулин С.И. Энциклопедия уголовного права. Т. 6. С-Пб., 2007. С. 169.) На практике организатором иногда считают лицо, совершившее подстрекательские действия. Пожалуйста, конкретный пример из судебной практики. Предложение участвовать в совершении преступления само по себе нельзя квалифицировать как его организацию, говорится в обзоре судебной практики Верховного суда РФ (сообщение РАПСИ от 2 декабря 2013 года). Суд пояснил, что в 2011 году в Якутии был вынесен приговор по делу о мошенничестве (часть 4 статьи 159 УК РФ). Кобяйский районный суд приговорил обвиняемого трем годам и 11 месяцам лишения свободы, расценив, что фигурант дела являлся организатором преступления. Вышестоящая инстанция приговор смягчила, установив, что вывод о роли обвиняемого не вытекает из установленных судом фактических обстоятельств дела. "Как видно из приговора, осужденный действовал по задуманному совместно с другими лицами плану хищения имущества потерпевшего, при этом его роль как организатора преступления судом не установлена. Его обращение с предложением об участии в преступлении само по себе не может расцениваться как исполнение роли организатора преступления (часть 3 статьи 33 УК РФ)", - говорится в документе Верховного суда РФ. В связи с этим судебная коллегия приговор изменила, исключила указание о признании осужденного организатором преступления и смягчила наказание до трех лет и девяти месяцев лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима. На наш взгляд, совершенно очевидно, что осужденный выполнил роль подстрекателя. Подстрекатель к преступлению Согласно ч. 4 ст. 33 УК РФ 1996 года подстрекателем признается лицо, склонившее другое лицо к совершению преступления путем уговора, подкупа, угрозы или другим способом. Исходя из этого определения, обязательным условием подстрекательства в любой форме следует признать склонение другого лица к совершению преступления. Подстрекатель, будучи, по выражению Н.С. Таганцева, душой преступления, сам остается в стороне и толкает другого на совершение преступления. В русском языке склонить означает убедить в необходимости какого-нибудь поступка, решения. (См.: Ожегов С.И Словарь русского языка. М.,1990. С. 721.) Подстрекательство предполагает такое воздействие одного лица на другое, благодаря которому последнее соглашается на совершение конкретного преступления. Склонение должно состояться реально и быть успешным. Это первое условие подстрекательства. Классическим примером в этом смысле является дело Рансфорда (Англия). В 1974 году Рансфорд был признан виновным в том, что написал письмо, в котором содержалось предложение совершить преступление, хотя это письмо не было получено адресатом. В своей известной книге "Введение в уголовное право" Кросс и Джонс, приводя пример такого преступного деяния, сделали следующий вывод: "Если подстрекательство или склонение не дошло до сведения лица, которому предназначалось действовать в соответствии с ним, подстрекатель будет виновен в покушении на подстрекательство". (Цит. по: Преступление и наказание в Англии, США, Франции, ФРГ, Японии. Общая часть уголовного права. М., 1991. С. 27.) Следует признать, что подстрекательство в форме бездействия невозможно. Понятно также, что подстрекательство невозможно после начала совершения преступления. И недаром законодатель использует в определении прошедшее время - "склонившее", что свидетельствует о временном первенстве подстрекательства. Подстрекательство охватывает все случаи вовлечения кого-либо в совершение преступления, безотносительно к виду соучастия. Представляется поэтому возможным подстрекательство к организации преступления, подстрекательство к участию в непосредственном совершении преступления, подстрекательство к подстрекательству, подстрекательство к пособничеству. Подстрекательство возможно только с прямым умыслом. Это второе условие подстрекательства. Подстрекательство предполагает склонение к совершению конкретного преступления. Преступление может быть обрисовано в общих чертах, без отдельных деталей, которые не могли быть предусмотрены подстрекателем, но в любом случае оно должно быть конкретным с точки зрения квалификации по определенной статье Особенной части УК РФ. Таким образом, третьей составляющей подстрекательства следует назвать склонение к совершению конкретного преступления. Подстрекатель склоняет к совершению преступления определенное лицо. Это не агитация и не пропаганда. Исторической иллюстрацией по этому поводу может служить дело Моста (Англия). Мост был обвинен по Закону о преступлениях против личности 1861 года (п. 4) в подстрекательстве к убийству. Суть обвинения состояла в том, что он опубликовал в газете статью, выражая радость по поводу убийства русского императора Александра II, и призывал революционеров во всем мире следовать примеру народовольцев. Газета, в которой была опубликована статья, вышла в Лондоне тиражом около 1200 экземпляров. В решении по делу было записано, что подстрекательство, обращенное "ко всему миру вообще, будучи совершенным путем публикации статьи в революционной газете", наказывается аналогично подстрекательству конкретного лица. Следует согласиться, что такое свободное судебное и доктринальное толкование дает возможность неограниченно расширить сферу уголовной ответственности. (Цит. по: Преступление и наказание в Англии, США, Франции, ФРГ, Японии. Общая часть уголовного права. М., 1991. С. 27-28.) Таким образом, четвертым условием подстрекательства надо признать склонение к совершению преступления определенного лица, согласно ст. 19 УК РФ отвечающего общим условиям уголовной ответственности. Пятой составляющей подстрекательства является использование средств и способов, которые склоняют другое лицо к совершению преступления. Мы установили, что при подстрекательстве склонение других лиц к совершению преступления путем уговора составило 22 % случаев, подкупа - 6 %, угрозы - 11 %, предложения - 28 %, убеждения - 19 %, просьбы - 11 %, другими способами - 3 %. На сайте Виперсон. ру можно найти мою статью о подстрекателе к преступлению и прочитать. Заканчивая изложение материала о подстрекателе к преступлению полагаю обязательным предложить вам следующую захватывающую историю. В журнале "Итоги" (N 31 от 5.08.2013) была опубликована статья Кирилла Александрова "Страшный сон фельетониста". Автор расценивает случившееся как шедевр бытовой сатиры (Салтыков-Щедрин отдыхает, Гоголь завидует, Зощенко нервно курит в сторонке). Итак... В апреле 2011 года житель Камчатского края Евгений Федорко на заседании мирового суда в ходе прений обронил всуе слово "идиот". Судья сделала ему замечание, а судебный пристав Иванов написал рапорт об "оскорблении участников судебного разбирательства" (ч. 1 ст. 297 УК РФ). Возбудили уголовное дело... и понеслось. Профессора и доценты, пишет К. Александров, засели за экспертизы. Одни считали, что "идиот" - слово литературное, другие, наоборот, неприличное, а то еще хуже - клинический диагноз. Исследование заняло 2 года. Работали 6 дознавателей службы судебных приставов и сотрудники прокуратуры. Господина Федорко шесть раз собирались принудительно доставить в суд, а однажды пытались ссадить с самолета, на котором он намеревался улететь в командировку. После этого ушлого Федорко объявили в розыск и принялись упрямо вызывать на допросы. За два месяца - 20 раз. И Федорко решил во всем сознаться. Он сообщил приставам (внимание!), что на употребление слова "идиот" его спровоцировал некто Ф.М. Достоевский, с которым он познакомился еще в средней школе при чтении одноименного романа указанного гражданина - ныне покойного. Сотрудник службы судебных приставов донос господина Федорко на господина Достоевского принял, зарегистрировал и приобщил к материалам дела. В отношении господина Достоевского была проведена проверка по подозрению в подстрекательстве к неуважению к суду (ч. 4 ст. 33, ч. 1 ст. 297 УК РФ). И - цитата! - "учитывая , что Достоевский Ф.М. скончался 28.01. 1881, а Федорко Е.Н. родился 19.11.1960, Достоевский Ф.М. не имел реальной возможности склонить Федорко Е.Н. к совершению преступления путем уговора, подкупа, угрозы или другим способом". Дело в отношении господина Федорко прекратили за давностью, но он остался недоволен - сие не является реабилитирующим основанием... Если изложенная статья не выдумана (на что я искренне надеюсь!), то дела с правоприменением в нашей стране плохи... Пособник преступления Согласно ч. 5 ст. 33 УК РФ пособником признается лицо, содействовавшее совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий, а также лицо, заранее обещавшее скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, а равно лицо, заранее обещавшее приобрести или сбыть такие предметы. Представляется, что пособничество возможно только с прямым умыслом, хотя общепризнанно, что пособничество возможно с косвенным умыслом. Различают интеллектуальное и физическое пособничество. Интеллектуальные пособники содействуют совершению преступления интеллектом, физические пособники - физической деятельностью. Кстати, поразмышляйте, не похоже ли содействие указаниями на руководство преступлением? Традиционно различают пособничество до совершения преступления и пособничество после совершения преступления. Несмотря на сложившееся понимание пособничества, рискнем предложить вывести так называемое пособничество после факта совершения преступления за рамки соучастия. Это следует, прежде всего, из самого определения соучастия. Соучастники совместно совершают преступление, поэтому всякая деятельность после совершения преступления (в том числе так называемое пособничество после факта совершения преступления) не может признаваться соучастием. Как уже отмечалось, институт соучастия позволяет определить круг лиц, ответственных за совместное, а не самостоятельное совершение преступления. Действия лица, заранее обещавшего скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, а равно лица, заранее обещавшего приобрести или сбыть такие предметы, не находятся в причинной связи с наступившим результатом, потому что преступный результат наступил до и независимо от указанных действий. Существующее в литературе объяснение (о нем речь уже шла в нашей лекции), что в причинной связи с совершением преступления находятся не сами заранее обещанные действия по приобретению или сбыту имущества, добытого преступным путем, а заранее данное обещание совершить такие действия, не спасает положения. Данное объяснение базируется на теории "информационной причинности", согласно которой взаимодействие причины и следствия характеризуется не только как передача вещества и энергии, но и как передача информации от одного предмета к другому. Однако понятно, что передача информации не может вызвать изменения во внешнем мире. Следовательно, оно не может быть принято. Таким образом, так называемое пособничество после факта совершения преступления не является соучастием в преступлении и должно существовать в качестве отдельного преступления в статье "Заранее обещанное укрывательство преступлений". Мы предлагаем следующее определение: пособником признается лицо, содействовавшее совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий. Группа лиц и группа лиц по предварительному сговору Преступление признается совершенным группой лиц, если в его совершении совместно участвовали два или более исполнителя без предварительного сговора. Как следует из ч. 1 ст. 35 УК РФ все участники группы лиц без предварительного сговора являются исполнителями, не договаривавшимися друг с другом о совершении преступления до начала его совершения. Профессор Козлов приводит один пример, который очевидно свидетельствует о возможности существования пособника в группе лиц без предварительного сговора. Например, преступник забрался в квартиру, собирает для завладения вещи собственника, но вдруг у него возникли сомнения по поводу того, сможет ли он реализовать какие-то вещи и как быстро. Для снятия вопросов он из квартиры звонит своему знакомому в ломбард, и тот говорит о том, какие вещи следует, а какие не следует брать; под влиянием этих советов преступник какие-то вещи выкладывает из сумки и складывает туда другие. Совершенно очевидно, что непосредственное совершение преступления уже началось, а поведение пособника (в данном примере это точно не исполнитель - А. А.) подключено после начала действий по изъятию имущества. Допустимо в этом случае и элементарное руководство уже начавшимся поведением исполнителя, когда вор из квартиры звонит другому человеку, и последний по телефону руководит ходом кражи. Мы предлагаем следующее определение: группой лиц признаются два или более лица, совместно участвовавшие в совершении преступления без предварительного сговора. В отличие от соучастия без предварительного сговора, когда соглашение на совместную преступную деятельность и собственно преступная деятельность (выполнение объективной стороны состава преступления) совпадают, при предварительном сговоре они разделены во времени. Сговор соучастников имеет место до начала действий, непосредственно направленных на совершение преступления. Преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления. Но разве группа лиц по предварительному сговору не может совершить несколько преступлений? Судебная практика полна таких примеров. Мы предлагаем следующее определение: группой лиц по предварительному сговору признаются два или более лица, заранее договорившиеся о совместном совершении одного или нескольких преступлений. Организованная группа Согласно ч. 3 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. Участников организованной группы предлагается считать только соисполнителями. Согласиться с этим трудно, поскольку забвению предается учение о соучастии. Устойчивость означает, что организованная группа образуется не случайно. Мы связываем устойчивость, прежде всего, с деятельностью организатора. Организатор объединяет организованную группу! И еще. Куда делось слово "совместность"? Мы предлагаем следующее определение: организованной группой признается устойчивая группа лиц, заранее объединенная организатором такой группы для совместного совершения одного или нескольких преступлений. Преступное сообщество Термин "преступное cообщество" был известен еще Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года и был, скорее всего, позаимствован новым УК РФ оттуда. Преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено структурированной организованной группой или объединением организованных групп, действующих под единым руководством, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды. Лично нам это определение не нравится. Смеем утверждать, что между организованной группой и преступным сообществом должны существовать не количественные (степенные), а качественные (существенные) различия. Непонятно, зачем нам двойное наименование? Почему речь идет только о финансовой или иной материальной выгоде? Дефиниция должна быть короткой (лапидарной). Мы предлагаем следующее определение: преступным сообществом признается организация, созданная для совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений. Под организацией обычно понимают объединение людей, совместно реализующих программу или цель и действующих на основе определенных правил и процедур. Понятие организации соотносится с понятиями структуры, системы, управления. (См.: Советский энциклопедический словарь. М., 1987. С. 935.) Признаки организации: аппарат управления, системность, сплоченность и структурированность. Правомерность квалификации преступлений по совокупности ст. 210 и соответствующих статей Особенной части УК РФ (например, п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ по признаку "организованная группа") вызывает у нас серьезные сомнения. Это связано с тем, что ни в одном составе тяжких или особо тяжких преступлений нет квалифицирующего признака "совершение преступления преступным сообществом". В этой связи полагаем необходимым ввести квалифицирующий признак "совершение преступления преступным сообществом" во все составы тяжких и особо тяжких преступлений. А. Арутюнов, адвокат, доктор юридических наук, профессор кафедры уголовно-правовых дисциплин МГПУ

Вопрос: Поставил автомобиль во дворе, на следующее утро вижу листок под "дворником" с надписью "Больше машину сюда не ставь, место оплачено". Имеет ли право простой гражданин запрещать мне парковаться у дома? Если я еще раз поставлю машину на это место, а на утро увижу проколотые колеса, то к кому мне следует обратиться? Ответ: В настоящее время на некоторых придомовых территориях организованы платные стоянки для автомобилей. Однако случайно припарковать машину там невозможно (установлен шлагбаум), поэтому в твоем случае, судя по всему, речь идет о дворе, где организованной платной стоянки нет. Там, где нет организованной стоянки для автомобилей, никто не вправе запрещать тебе ставить своего "коня" на любом свободном месте. И никто не вправе взимать с владельца автомобиля плату за парковку. Естественно, что ты не имеешь права парковаться на газоне. Cкорее всего, "простой" гражданин, написавший эту бумажку, занимается самоуправством. Если есть возможность переговорить с ним, то надо это сделать, объяснив все последнему спокойным и уверенным тоном. Возможно, на этом история и закончится. Если же ты обнаружишь утром проколотые шины, то придется писать заявление в полицию. Согласно ст. 167 УК РФ умышленное повреждение чужого имущества, повлекшее причинение значительного ущерба (свыше 2500 рублей), наказывается даже лишением свободы на срок до 2 лет. Если будут проколоты все четыре колеса, то, похоже, ущерб превысит указанную сумму и, следовательно, виновный должен быть привлечен к уголовной ответственности. Особо отмечу, что наличие в действиях виновного хулиганских побуждений грозит лишением свободы на срок до пяти лет. У тебя, как я понимаю, при прочтении этих строк возникает вопрос: как найти виновного? Сложно, наверное, согласен, но это не твои проблемы. Как плательщик налогов, содержащий, в частности, полицию, ты вправе требовать розыска и наказания виновного. Другое дело, что ты можешь оказать помощь полиции. Например, указать в заявлении, что у тебя был разговор с конкретным гражданином, поэтому, возможно, он имеет отношение к случившемуся. Подчеркиваю еще раз, что полиция обязана принять у тебя заявление и начать розыск виновного. Заявление следует подавать в местное отделение полиции. Если по каким-то причинам (как правило, надуманным) у тебя в дежурном отделении заявление не принимают, то надо отправить его заказным письмом с уведомлением о вручении. Не помешает, если копию заявления с сопроводительным письмом об отказе в приеме заявления ты направишь в вышестоящее подразделение полиции (в Москве, например, это будет ГУВД города). Как быть, если ты понимаешь, что речь идет о незначительном ущербе (проколото, к примеру, одно колесо)? Все равно следует написать заявление. Возможно, участковый оперуполномоченный полиции путем опроса жильцов дома установит злоумышленника. Понятно, что в возбуждении уголовного дела откажут, но в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела будет указано, кто совершил противоправные действия. В этом случае тебе придется обращаться в суд за возмещением ущерба с исковым заявлением в порядке гражданского судопроизводства. Как говорится, накажешь виновного хотя бы материально. А. Арутюнов, председатель Московской коллегии адвокатов "Арутюнов и партнеры", адвокат, доктор юридических наук www.mhealth.ru

Вопрос: Случается, что гражданин подходит к полицейским (из любопытства или с целью провокации) и требует у сотрудников предъявить служебные удостоверения. Нередко все это снимается на видео. Законно ли это? Сам я сотрудник полиции. Ответ: В описанном случае требование к полицейскому предъявить служебное удостоверение и снять удостоверение на видео незаконно. Дело в том, что закон "О полиции" различает обращение гражданина к сотруднику полиции и, наоборот, обращение полицейского к гражданину. Так вот, сотрудник полиции в случае обращения к нему гражданина (наш случай) обязан назвать свои должность, звание, фамилию, внимательно его (гражданина) выслушать, принять соответствующие меры в пределах своих полномочий либо разъяснить, в чью компетенцию входит решение поставленного вопроса. Предполагается при этом, что гражданин обращается к полицейскому не из праздного любопытства и не в провокационных целях, а для решения возникшей проблемы. О предъявлении удостоверения и снятии его на видео речь в законе не идет. Следовательно, сотрудник полиции при обращении к нему гражданина не обязан предъявлять служебное удостоверение, да еще и разрешать снимать удостоверение на видео. Об этом со ссылкой на закон "О полиции" и надо объявить гражданину. Уверен, что если гражданин по этому поводу обратится с соответствующей жалобой, например, в ГУВД по г. Москве, то в удовлетворении его жалобы будет отказано. Полагаю нелишним еще напомнить, что если гражданин будет настаивать на предъявлении служебного удостоверения и станет за отказ в предъявлении служебного удостоверения, допустим, угрожать полицейскому насилием (даже не опасным для жизни или здоровья), то это чревато для него, как минимум, привлечением к уголовной ответственности по ст. 318 УК РФ. Иными словами, провокационные действия в отношении сотрудника полиции могут закончиться для провокатора печально. Другое дело, если полицейский обращается к гражданину. В этом случае он обязан назвать свои должность, звание, фамилию, предъявить по требованию гражданина служебное удостоверение, после чего сообщить причину и цель обращения. В нашем контексте возникает вопрос: что понимать под предъявлением по требованию гражданина служебного удостоверения? Это вовсе не означает, что сотрудник полиции обязан передать служебное удостоверение в руки гражданина. Полицейский обязан раскрыть служебное удостоверение и, держа в своих руках, дать гражданину возможность его осмотреть и прочитать. Предоставление возможности снять удостоверение, к примеру, на мобильный телефон законом не предусмотрено. Допускаю в то же время, что полицейский может предоставить такую возможность гражданину, но уверяю, что ни один сотрудник полиции никогда и ни при каких обстоятельствах не позволит себе выпустить свое служебное удостоверение из рук и передать его в руки гражданина. Это обусловлено тем, что утрата служебного удостоверения несет для полицейского неблагоприятные последствия. А. Арутюнов, председатель Московской коллегии адвокатов "Арутюнов и партнеры", адвокат, доктор юридических наук.

Конституция Российской Федерации (статьи 2, 17-64) провозгласила человека, его права и свободы высшей ценностью. Важнейшей задачей Уголовного кодекса Российской Федерации является охрана прав и свобод человека и гражданина от преступных посягательств, а также предупреждение преступлений. Значимость для государства и общества разносторонней защиты личности предопределила то, что Особенная часть УК РФ начинается с раздела VII "Преступления против личности" и главы 16 "Преступления против жизни и здоровья" (напомню, Особенная часть УК РСФСР начиналась со статьи 64 "Измена Родине"; Особенная часть УК РФ начинается со статьи 105 "Убийство", охраняющей жизнь человека). При изучении составов преступлений, входящих в главу 16, надо иметь в виду, что УК определяет убийство как "умышленное причинение смерти другому человеку". Как определяется момент смерти? Существуют Правила определения момента смерти человека, в том числе критерии и процедура установления смерти человека (утв. постановлением Правительства РФ от 20.09.2012 г.). Согласно этим Правилам моментом смерти человека является момент смерти его мозга или его биологической смерти (необратимой гибели человека - наличия ранних и (или) поздних трупных изменений). Понятие убийства в УК дано впервые. Законодатель исключил понятие "неосторожное убийство" (введен новый состав - причинение смерти по неосторожности), что несомненно правильно; предусмотрел несколько составов убийства. Непосредственным объектом посягательства является жизнь другого человека, необходимо наличие причинной связи между действиями виновного и наступившими последствиями. Интересен в этой связи вопрос: уголовный закон защищает жизнь человека как биологического существа или как носителя реальных общественных отношений (социальное благо)? Безусловно, что вообще все защищаемые уголовно-правовыми средствами блага социальны. Уголовное право защищает человека и как отдельную личность, и как члена семьи, и как гражданина страны, и, наконец, как гражданина мира (О.В. Иншаков). "Жизнь" (возможность пользоваться этим социальным благом) вписывается в структуру общественного отношения (Р.Р. Галиакбаров). Однако сохранность биологических свойств человека тоже представляет для уголовного права интерес. Это особо подчеркивает профессор Наумов, не соглашаясь с трактовкой жизни человека как совокупности определенных общественных отношений, что, по его мнению, принижает абсолютную ценность человека как биологического существа. Профессор Иншаков в этой связи правильно указывает, что с позиций признания жизни абсолютной ценностью нельзя объяснить, почему признается правомерным причинение смерти посягающему лицу в состоянии необходимой обороны (ч. 1 ст. 37 УК РФ). Закономерен, однако, следующий вопрос: если жизнь как биологический процесс не является абсолютной ценностью, то чем объяснить законодательный запрет эвтаназии? Согласно ст. 45 Основ законодательства РФ "Об охране здоровья" медицинскому персоналу запрещено удовлетворять просьбы больного об ускорении его смерти любыми средствами и способами, в том числе и путем прекращения применения искусственных мер по поддержанию жизни. Но названный запрет следует объяснять не признанием жизни абсолютной ценностью, а целым рядом других соображений социального порядка, в частности, невозможностью избежать злоупотреблений на этой почве, надеждами общества на быстрый прогресс медицинской науки... (О.В. Иншаков). Убийство человека - это не только лишение его жизни как биологического существа, но вместе с тем и уничтожение всей совокупности общественных отношений, составляющих социальную сущность данного человека (А.В. Кузнецов). Согласно разъяснениям, данным в п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)" от 27 января 1999 года (с послед. изм. и доп.), убийство, совершенное без квалифицирующих признаков, указанных в ч. 2 ст.105 УК РФ, и без смягчающих обстоятельств, предусмотренных ст. 106, 107 и 108 УК РФ (например, в ссоре или драке при отсутствии хулиганских побуждений, из ревности, по мотивам мести, зависти, неприязни, ненависти, возникшим на почве личных отношений) подлежит квалификации по ч. 1 ст. 105 УК РФ. В п. 2 указанного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации разъясняется, что если убийство может быть совершено как с прямым так и с косвенным умыслом, то покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, когда содеянное свидетельствовало о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по не зависящим от него обстоятельствам (ввиду активного сопротивления жертвы, вмешательства других лиц, своевременного оказания потерпевшему медицинской помощи и др.). Пожалуйста, характерный пример из судебной практики. Областным судом Ч. был осужден по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор изменила и переквалифицировала его действия на п. "б" ч. 3 ст. 111 УК РФ. По мнению коллегии, суд неправильно квалифицировал действия Ч., учитывая не его отношение к содеянному и направленность его умысла, а наступившие последствия - причинение К. и П. тяжкого вреда здоровью, нанесение ранений потерпевшим ножом в течение незначительного промежутка времени. Как на предварительном следствии, так и в судебном заседании Ч. показал, что он никого не хотел убивать. Таких намерений Ч. не высказывал во время конфликта с потерпевшими. Согласно материалам дела, ни один потерпевший после полученных ранений не падал. Из показаний потерпевшего К. следует, что, получив два удара ножом, он смог оттолкнуть Ч. Таким образом, Ч. ничто не препятствовало (если бы он имел намерения убить потерпевших) довести свой умысел до конца. Однако он не только не предпринял никаких действий, но, напротив, убежал с места происшествия. Поскольку по делу установлено, что Ч. действовал не с прямым, а с косвенным умыслом, он должен нести ответственность не за те последствия, которые могли наступить, а за те, которые реально наступили, т.е. за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью К. и П. (Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2004. N 3. С. 11-12.) В соответствии с положениями ч. 1 ст. 17 УК РФ убийство двух или более лиц, совершенное одновременно или в разное время, не образует совокупности преступлений и подлежит квалификации по пункту "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а при наличии к тому оснований также и по другим пунктам части 2 данной статьи, при условии, что ни за одно из этих убийств виновный ранее не был осужден (абзац первый п. 5 названного постановления). В прежней редакции п. 5 названного постановления Пленума Верховного Суда РФ указывалось, что действия виновного надлежит квалифицировать по пункту "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ, если они охватывались единым умыслом и были совершены, как правило, одновременно, что нам представляется более правильным. Пленум также разъяснил, что убийство одного человека и покушение на убийство другого не может рассматриваться как оконченное преступление - убийство двух лиц. В таких случаях независимо от последовательности преступных действий содеянное следует квалифицировать по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 и по ч. 3 ст. 30 и п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ (абзац второй п. 5 названного постановления).По п. "б" ч. 2 ст. 105 УК РФ квалифицируется убийство лица или его близких, совершенное с целью воспрепятствования правомерному осуществлению данным лицом своей служебной деятельности или выполнению общественного долга либо по мотивам мести за такую деятельность (п. 6 названного постановления). Рассмотрим конкретный пример из судебной практики. Сапронов В., пьяный, около 24 часов возвратился домой, пожаловался на плохое состояние здоровья, а затем со словами: "Умираю", - упал на пол и потерял сознание. Для оказания больному медицинской помощи к Сапроновым пришла Евдокимова, работавшая заведующей медпунктом. Она сделала больному несколько уколов, но жизнь его спасти не удалось. В связи со случившимся сын умершего решил покончить жизнь самоубийством, незаметно для других взял ружье, имевшееся в доме, и зашел в спальню. В это время Евдокимова стояла у дивана, на котором лежал умерший. Полагая, что в смерти отца повинна и Евдокимова, которая, по мнению Сапронова-мл., явилась по вызову с опозданием, он произвел в нее выстрел и убил. По мнению О.В. Иншакова, описанное выше убийство не достигает того уровня общественной опасности, который присущ убийству, совершенному в связи с осуществлением лицом служебной деятельности. Следовательно, приходит к выводу уважаемый ученый, оценивать убийство, совершенное Сапроновым-мл., было необходимо как неотягощенное квалифицирующими признаками. На наш взгляд, квалификация действий Сапронова-мл. по п. "б" ч. 2 ст. 105 УК РФ является правильной. А как думаете вы? Теперь казус, приводимый А.В. Наумовым. Некто Богданов домогался вступления в половую связь с Востоковой. Встретив отпор, он ударил потерпевшую кулаком по лицу. Муж Востоковой, Николай, пытаясь предотвратить избиение жены, встал между ней и Богдановым. Тогда последний выхватил кинжал и ударом в грудь убил Востокова. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР согласилась с квалификацией действий Богданова по п. "в" ст. 102 УК РСФСР (ныне п. "б" ч. 2 ст. 105 УК РФ) , данной Мурманским областным судом, указав, что Востоков был убит при выполнении общественного долга в момент, когда осужденный намеревался нанести второй удар его жене. Сам А.В. Наумов полагает, что квалификация совершенного Богдановым преступления как убийства в связи с выполнением потерпевшим общественного долга является избыточной. Приведенные доводы представляются Иншакову О.В. недостаточно убедительными для того, чтобы отказаться от мысли о возможности признания общественно полезной деятельности, заключающейся в защите законных интересов лиц, с которыми защитник находится в семейных или других близких отношениях. Мы полагаем, что действия Богданова были квалифицированы правильно. Интересно было бы узнать ваше мнение по этому случаю. По п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии) надлежит квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, неспособному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, сознает это обстоятельство. К лицам, находящимся в беспомощном состоянии, могут быть отнесены, в частности, тяжелобольные и престарелые, малолетние дети, лица, страдающие психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее (п. 7 названного постановления). Как оценивать убийство спящего человека или лица, находящегося в состоянии алкогольного опьянения? О.В. Иншакову представляется, например, правильным решение, принятое Президиумом Верховного Суда РФ по делу гр-на Тарасова, когда из приговора, вынесенного в отношении осужденного, было исключено указание на квалифицирующий признак, предусмотренный п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Президиум при этом признал, что убийство спящего нельзя считать убийством лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, в том понимании, как это предусмотрено в диспозиции п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку сон является жизненно необходимым и физиологически обусловленным состоянием человека. Таким образом, Верховный Суд РФ не усмотрел в данном случае беспомощного состояния потерпевшего, хотя последний и был лишен возможности оказать виновному сопротивление, исходя из того, что сон не является каким-то исключительным состоянием человека, определяющим необходимость посторонней помощи и заботы. Можно ли согласиться с таким решением?. Думается, вам неплохо было бы поразмышлять на эту тему. При квалификации убийства по п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ, указывается в п. 8 названного постановления Пленума Верховного Суда РФ, надлежит исходить из того, что понятие особой жестокости связывается как со способом убийства, так и с другими обстоятельствами, свидетельствующими о проявлении виновным особой жестокости. При этом для признания убийства совершенным с особой жестокостью необходимо установить, что умыслом виновного охватывалось совершение убийства с особой жестокостью. Признак особой жестокости наличествует, в частности, в случаях, когда перед лишением жизни или в процессе совершения убийства к потерпевшему применялись пытки, истязание или совершалось глумление над жертвой либо когда убийство совершено способом, который заведомо для виновного связан с причинением потерпевшему особых страданий (нанесение большого количества телесных повреждений, использование мучительно действующего яда, сожжение заживо, длительное лишение пищи, воды и т.д.). Особая жестокость может выражаться в совершении убийства в присутствии близких потерпевшему лиц, когда виновный сознавал, что своими действиями причиняет им особые страдания. Глумление над трупом само по себе не может расцениваться в качестве обстоятельства, свидетельствующего о совершении убийства с особой жестокостью. Содеянное в таких случаях, если не имеется других данных о проявлении виновным особой жестокости перед лишением потерпевшего жизни или в процессе совершения убийства, следует квалифицировать по соответствующей части ст. 105 и по ст. 244 УК РФ, предусматривающей ответственность за надругательство над телами умерших. Уничтожение или расчленение трупа с целью сокрытия преступления не может быть основанием для квалификации убийства как совершенного с особой жестокостью. С этим трудно не согласиться. Впрочем, у вас может быть другая точка зрения. Под общеопасным способом убийства (п. "е" ч. 2 ст. 105 УК РФ) следует понимать такой способ умышленного причинения смерти, который заведомо для виновного представляет опасность для жизни не только потерпевшего, но хотя бы еще одного лица (например, путем взрыва, поджога, производства выстрелов в местах скопления людей, отравления воды и пищи, которыми помимо потерпевшего пользуются другие люди). Если в результате примененного виновным общеопасного способа убийства наступила смерть не только определенного лица, но и других лиц, содеянное надлежит квалифицировать, помимо п. "е" ч. 2 ст. 105 УК РФ, по п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а в случае причинения другим лицам вреда здоровью - по п. "е" ч. 2 ст. 105 УК РФ и по статьям УК, предусматривающим ответственность за умышленное причинение вреда здоровью. В тех случаях, когда убийство путем взрыва, поджога или иным общеопасным способом сопряжено с уничтожением или повреждением чужого имущества либо с уничтожением или повреждением лесов, а равно насаждений, не входящих в лесной фонд, содеянное, наряду с п. "е" ч. 2 ст. 105 УК РФ, следует квалифицировать также по ч. 2 ст. 167 или ч. 2 ст. 261 УК РФ (п. 9 названного постановления). В постановлении Пленума Верховного Суда РФ (п. 10) далее указывается, что при квалификации убийства по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ необходимо учитывать содержащееся в ст. 35 УК РФ определение понятия преступления, совершенного группой лиц, группой лиц по предварительному сговору и организованной группой лиц. Убийство признается совершенным группой лиц, когда два или более лица, действуя совместно с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, применяя к нему насилие, причем необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них (например, один подавлял сопротивление потерпевшего, лишал его возможности защищаться, а другой причинил ему смертельные повреждения). Убийство следует признавать совершенным группой лиц и в том случае, когда в процессе совершения одним лицом действий, направленных на умышленное причинение смерти, к нему с той же целью присоединилось другое лицо (другие лица). Предварительный сговор на убийство предполагает выраженную в любой форме договоренность двух или более лиц, состоявшуюся до начала совершения действий, непосредственно направленных на лишение жизни потерпевшего. При этом, наряду с соисполнителями преступления, другие участники преступной группы могут выступать в роли организаторов, подстрекателей или пособников убийства, и их действия надлежит квалифицировать по соответствующей части ст. 33 и п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Как вы заметили, речь идет не об одном исполнителе, а о соисполнителях. Точка зрения о том, что в состав группы лиц по предварительному сговору обязательно должны входить хотя бы два соисполнителя, является общепризнанной. Так, по делу Жакимсалова исключено осуждение по ч. 5 ст. 33, п. "ж" ч. 2 ст. 105, п. "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ, поскольку квалифицирующий признак убийства "по предварительному сговору группой лиц" не может вменяться при наличии одного исполнителя убийства. (См.: Основания отмены и изменения судебных решений. Сборник определений и постановлений. М., 2008. С. 571-573, а также: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2000. N 5. С. 8-9; 2002. N 10. С. 23; 2004. N 4. С. 17-18; 2004. N 11. С. 16; 2007. N 10. С. 10.) Позиция Верховного Суда РФ заключается в том, что группа лиц по предварительному сговору (например, по делам об умышленном убийстве) - это обязательно два или более исполнителей, заранее договорившихся о совместном совершении преступления. По мнению авторов Комментария к Уголовному кодексу РФ, эта форма соучастия может сочетаться как с соисполнительством, так и с соучастием в тесном смысле, то есть с разделением ролей, однако в последнем случае должно быть не менее двух соисполнителей. (См.: Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под ред. А.В. Наумова. М., 1997. С. 123; а также: Наумов А.В. Практика применения Уголовного кодекса Российской Федерации (комментарий судебной практики и доктринальное толкование). М., 2005. С. 95; Аветисян С.С. Энциклопедия уголовного права. Т. 6. Соучастие в преступлении. С-Пб., 2007. С. 433.) Таким образом, если убийство совершено двумя или более соисполнителями, то их действия надлежит квалифицировать по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Если наряду с соисполнителями в совершении преступления принимают участие организатор, подстрекатель или пособник, то действия указанных лиц также надлежит квалифицировать по соответствующей части ст. 33 и п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Положение меняется, если наряду с организатором, подстрекателем или пособником преступление непосредственно совершается одним исполнителем. В этом случае, как это следует из постановления Пленума Верховного Суда РФ, квалификация по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ невозможна ни для исполнителя, ни для других соучастников. Возникает вопрос, почему квалификация действий организатора, подстрекателя или пособника ставится в зависимость от того, сколько исполнителей участвует в совершении преступления? Почему в группе лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 35 УК РФ) обязательно наличие, как минимум, двух исполнителей. Ведь наличие двух или более исполнителей (как следует из нынешней редакции ч. 1 ст. 35 УК РФ) обязательно только для группы лиц без предварительного сговора. Точка зрения авторов Комментария к Уголовному кодексу РФ, что оказание лицом исполнителю помощи в совершении преступления путем предоставления средств или орудий либо устранением препятствий, а также путем заранее обещанного совершения укрывательских действий, если это лицо непосредственно не участвовало в выполнении объективной стороны состава преступления, не рассматривается как совершение преступления группой лиц по предварительному сговору (См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.И. Радченко; Науч. ред. А.С. Михлин. М., 2000. С. 69.), нам представляется спорной. (См. также: Арутюнов А.А. Соучастие в преступлении по уголовному праву Российской Федерации: Автореф. ... дис. докт. юрид. наук. М., 2006. С. 37-38.) Между тем в судебной практике по конкретным уголовным делам постоянно указывается, что "соучастие в форме пособничества в убийстве не образует квалифицирующий признак "совершенное группой лиц по предварительному сговору". (Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2006. N 10. С. 19.) Таким же образом предлагается решать вопрос квалификации действий одного исполнителя и подстрекателя к преступлению. Наши возражения связаны с тем, что в приведенных примерах налицо соучастие. И в какой же форме, если не в группе лиц по предварительному сговору? Разве соучастие, его теоретические положения, предусмотренные ст. 35 УК РФ формы соучастия, не имеют значения для квалификации преступлений? Необходимо также учесть следующее. Например, в п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ указаны, через запятую, в качестве квалифицирующих обстоятельств группа лиц, группа лиц по предварительному сговору и организованная группа. Если убийство будет совершено двумя исполнителями без предварительного сговора, то их действия будут квалифицированы по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ по признаку группы лиц. Если убийство будет совершено двумя исполнителями по предварительному сговору, то их действия также будут квалифицироваться по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ, но уже по признаку группы лиц по предварительному сговору. Действия других соучастников (организатора, подстрекателя, пособника) в этом случае надлежит квалифицировать по соответствующей части ст. 33 и п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ. А вот если убийство совершено одним исполнителем, то, несмотря на наличие других соучастников (организатора, подстрекателя, пособника) и при отсутствии других квалифицирующих обстоятельств, его действия будут квалифицироваться по ч. 1 ст. 105 УК РФ. Действия же других соучастников - по соответствующей части ст. 33 и ч. 1 ст. 105 УК РФ. Значит, действия двух исполнителей без предварительного сговора более опасны, чем действия соучастников с распределением ролей, но с одним исполнителем? Таким образом, получается, что два соисполнителя без предварительного сговора будут нести ответственность по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а исполнитель по предварительному сговору с другими соучастниками - по ч. 1 ст. 105 УК РФ. При этом другие соучастники тоже будут нести ответственность лишь по ч. 1 ст. 105 УК РФ и соответствующей части ст. 33 УК РФ. Проиллюстрируем это на примере из обзора кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2001 год по этому поводу. Изменен приговор Верховного Суда Республики Башкортостан по делу Боковой и Х., осужденных соответственно: Бокова - за организацию убийства своего мужа, а Х. - за его убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору. Действия осужденных по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ квалифицированы без учета того, что Бокова осуждена только за организацию убийства, что соучастие в любой форме группу не образует. Поэтому действия осужденных Боковой и Х. переквалифицированы соответственно на ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 105 и ч. 1 ст. 105 УК РФ. (Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2002. N 9. С. 21.) Как понимать в приведенном примере слова "cоучастие в любой форме группу не образует"? Два лица предварительно договорились совершить убийство, причем одно из них выполнило роль организатора преступления. Безусловно, что они являлись соучастниками, вот только форма их соучастия, оказывается, группу не образует. Н.Г. Иванов по этому поводу правильно указывает, что группа лиц и соучастие обладают совершенно одинаковыми признаками как с точки зрения социальной психологии, так и с позиций юриспруденции. (См.: Иванов Н.Г. Соучастие в правоприменительной практике и доктрине уголовного права // Уголовное право. 2006. N 6. С. 32.) Организованная группа, говорится далее в п. 10 названного постановления, это группа из двух и более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких убийств. Как правило, такая группа тщательно планирует преступление, заранее подготавливает орудия убийства, распределяет роли между участниками группы. Поэтому при признании убийства совершенным организованной группой действия всех участников независимо от их роли в преступлении следует квалифицировать как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК РФ. Возникает резонный вопрос: почему вопреки уголовному закону предаются забвению виды соучастников? Р.Р. Галиакбаров обращает внимание на то, что п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за убийство "совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой". Вряд ли требует доказательства тот факт, что здесь в границах одного состава объединены группы, резко отличающиеся по уровню опасности. Логично, по его мнению, в таких случаях каждую разновидность группы размещать в различных частях статьи, каждая из которых имела бы возрастающие по объему санкции. (См.: Галиакбаров Р.Р. Энциклопедия уголовного права. Т. 6. Соучастие в преступлении. С-Пб., 2007. С. 309.) Нас смущает в этой связи, как минимум, следующее. Выходит, тогда ст. 105 УК РФ будет состоять из четырех частей?! Целесообразно ли такое предложение? Разве суд в рамках огромной "вилки" санкции ч. 2 ст. 105 УК РФ (от восьми до двадцати лет лишения свободы) не сможет должным образом оценить уровень опасности группы? При этом возражения о возможном судейском произволе вряд ли могут быть приняты во внимание. Судьи, творящие произвол, не должны быть судьями... По п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство из корыстных побуждений) следует квалифицировать убийство, совершенное в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь и т.п.) или избавления от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и др.). Как убийство по найму надлежит квалифицировать убийство, обусловленное получением исполнителем преступления материального или иного вознаграждения. Лица, организовавшие убийство за вознаграждение, подстрекавшие к его совершению или оказавшие пособничество в совершении такого убийства, несут ответственность по соответствующей части ст. 33 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Как сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом следует квалифицировать убийство в процессе совершения указанных преступлений. Содеянное в таких случаях квалифицируется по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ в совокупности со статьями УК, предусматривающими ответственность за разбой, вымогательство или бандитизм (п. 11 названного постановления). По п. "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ, указывается в п. 12 названного постановления, следует квалифицировать убийство, совершенное на почве явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение (например, умышленное причинение смерти без видимого повода или с использованием незначительного повода как предлога для убийства). Если виновный, помимо убийства из хулиганских побуждений, совершил иные умышленные действия, грубо нарушавшие общественный порядок, выражавшие явное неуважение к обществу и сопровождавшиеся применением насилия к гражданам либо угрозой его применения, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества, то содеянное им надлежит квалифицировать по п. "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ и соответствующей части ст. 213 УК РФ. Для правильного отграничения убийства из хулиганских побуждений от убийства в ссоре либо драке следует выяснять, кто явился их инициатором, не был ли конфликт спровоцирован виновным для использования его в качестве повода к убийству. Если зачинщиком ссоры или драки явился потерпевший, а равно в случае, когда поводом к конфликту послужило его противоправное поведение, виновный не может нести ответственность за убийство из хулиганских побуждений. По смыслу закона, разъясняется в п. 13 названного постановления, квалификация по п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ совершенного виновным убийства определенного лица с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение исключает возможность квалификации этого же убийства, помимо указанного пункта, по какому-либо другому пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ, предусматривающему иную цель или мотив убийства. Поэтому, если установлено, что убийство потерпевшего совершено, например, из корыстных или из хулиганских побуждений, оно не может одновременно квалифицироваться по п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Под убийством, сопряженным с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера, следует понимать убийство в процессе совершения указанных преступлений или с целью их сокрытия, а также совершенное, например, по мотивам мести за оказанное сопротивление при совершении этих преступлений. Учитывая, что при этом совершаются два самостоятельных преступления, содеянное следует квалифицировать по п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ и, в зависимости от конкретных обстоятельств дела, по соответствующим частям ст. 131 или ст. 132 УК РФ. В п. 16 названного постановления особо подчеркивается, что по смыслу закона убийство не должно расцениваться как совершенное при квалифицирующих признаках, предусмотренных п. п. "а", "г", "е" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а также при обстоятельствах, с которыми обычно связано представление об особой жестокости (в частности, множественность ранений, убийство в присутствии близких потерпевшему лиц), если оно совершено в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения либо при превышении пределов необходимой обороны. Убийство, совершенное при квалифицирующих признаках, предусмотренных двумя и более пунктами ч. 2 ст. 105 УК РФ, разъясняется в п. 17 названного постановления, должно квалифицироваться по всем этим пунктам. Наказание же в таких случаях не должно назначаться по каждому пункту в отдельности, однако при назначении его необходимо учитывать наличие нескольких квалифицирующих признаков. В случаях, когда подсудимому вменено совершение убийства при квалифицирующих признаках, предусмотренных несколькими пунктами ч. 2 ст. 105 УК РФ, и обвинение по некоторым из них не подтвердилось, в описательной части приговора достаточно с приведением надлежащих мотивов сформулировать вывод о признании обвинения по тем или иным пунктам необоснованным. Действия должностного лица, совершившего убийство при превышении должностных полномочий, следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 или ч. 2 ст. 105 и ч. 3 ст. 286 УК РФ. Аналогично по совокупности с ч. 2 ст. 203 УК РФ должны квалифицироваться действия руководителя или служащего частной охранной или детективной службы, совершившего убийство при превышении полномочий, предоставленных ему в соответствии с лицензией, вопреки задачам своей деятельности (п. 18 названного постановления). В п. 19 названного постановления указывается, что убийство сотрудника места лишения свободы или места содержания под стражей либо осужденного с целью воспрепятствовать его исправлению или из мести за исполнение им общественной обязанности, совершенное лицом, отбывающим наказание в виде лишения свободы или содержащимся под стражей, надлежит квалифицировать, помимо соответствующей части ст. 105 УК РФ, по ст. 321 УК РФ, предусматривающей ответственность за дезорганизацию нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества. Для квалификации деяния по ст. 106 УК следует учитывать время совершения преступления (во время или сразу же после родов), а также обстановку (психотравмирующую ситуацию, т.е. стечение тяжелых личных или семейных обстоятельств, сложившуюся по прошествии некоторого времени после окончания родов) или состояние психического расстройства, не исключающего вменяемости. Следует отметить, что убийство в состоянии аффекта наказуемо по ст. 107 УК РФ, если это состояние вызвано насилием, издевательством или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего т.е. противоправными или аморальными действиями (бездействием) потерпевшего, а равно длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего. Аффект, т.е. внезапно возникшее сильное душевное волнение, - состояние психики человека, при котором он хотя и отдает себе отчет в своих поступках и способен руководить ими, однако эта способность в определенной мере ослаблена, ограничена ужасом, яростью, отчаянием. При изучении составов убийства, совершенных при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108 УК) и при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ч. 2 ст. 108 УК), необходимо обратиться к ст. 37 и 38 УК. В данных нормах соответственно дается определение сути указанных превышений. Мы уже говорили о том, что законодатель исключил понятие "неосторожное убийство" и ввел новый состав - "причинение смерти по неосторожности" (ст. 109 УК РФ). Яркий пример причинения смерти по неосторожности - дело известного спортсмена Расула Мирзаева (статью "Приговор Мирзаеву основан на выводах экспертиз и обоснован - юристы" можно найти на сайте Viperson.ru и прочитать). Сложность представляет определение субъективной стороны доведения до самоубийства (ст. 110 УК). В литературе высказаны разные мнения относительно формы вины при доведении до самоубийства. Одни признают только умышленную форму, другие допускают и неосторожную форму вины. По мнению Р.С. Данелян, которое мы поддерживаем, диспозиция статьи исключает возможность неосторожного доведения до самоубийства. В части 2 статьи 24 УК РФ сказано, что деяние, совершенное по неосторожности, признается преступлением только в том случае, когда оно специально предусмотрено Особенной частью УК РФ. О неосторожном доведении до самоубийства или покушении на него в статье 110 УК РФ ничего не сказано. Отсюда должен следовать вывод, что неосторожная вина в этом составе преступления исключается. Высказано также мнение о том, что при наличии прямого умысла на доведение до самоубийства содеянное следует считать убийством. (См. Наумов А.В. Практика применения Уголовного кодекса Российской Федерации (комментарий судебной практики и доктринальное толкование). М., 2005. С. 242.) Однако при доведении до самоубийства никто не причиняет потерпевшему смерть. Потерпевший сам лишает себя жизни. Резюмируя, есть все основания считать, что вина при доведении до самоубийства (ст. 110 УК РФ) может выражаться как в прямом, так и в косвенном умысле, т.е. виновный желает довести другое лицо до самоубийства либо сознательно допускает, что доведет до самоубийства или безразлично к этому относится (Р.С. Данелян). Переходим к анализу преступлений против здоровья. Непосредственным объектом данной группы преступлений является здоровье человека как определенное физиологическое состояние организма. Здоровье человека как определенное физиологическое состояние организма является важнейшим социальным благом и охраняется государством (ст. 41 Конституции РФ). Понятие "вред здоровью" в уголовном законе не раскрывается. С медицинской точки зрения под вредом здоровью понимают нарушение анатомической целостности органов и тканей или их физиологических функций либо заболевания или патологические состояния, возникшие в результате воздействия различных факторов внешней среды: физических, химических, биологических, психических. Следовательно, в уголовно-правовом смысле рассматриваемое понятие можно определить как противоправное, совершенное виновно причинение лицом вреда здоровью другого человека, выразившееся в нарушении анатомической целостности либо физиологических функций отдельных органов или организма в целом. Определение тяжести вреда здоровью производится судебно-медицинской экспертизой на основании критериев, указанных в постановлении Правительства РФ от 17 августа 2007 г. N 522 "Об утверждении правил определения степени тяжести вреда здоровью человека". Надо иметь в виду, что причинение лицом вреда собственному здоровью не рассматривается Уголовным кодексом РФ как уголовно-правовое деяние. В УК РФ в зависимости от степени тяжести причиненного в результате преступления вреда здоровью установлена ответственность за: умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 111); умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью (ст. 112); причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта (ст. 113); причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ст. 114); умышленное причинение легкого вреда здоровью (ст. 115); причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью по неосторожности (ст. 118). Кроме уже названных к преступлениям против здоровья УК РФ также относит: побои (ст. 116); истязание (ст. 117); угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 119); принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации (ст. 120); заражение венерической болезнью (ст. 121); заражение ВИЧ-инфекцией (ст. 122); незаконное производство аборта (ст. 123); неоказание помощи больному (ст. 124); оставление в опасности (ст. 125). Диспозиции статей носят бланкетный либо отсылочный характер. При совершении преступлений против здоровья не имеют значения возраст потерпевшего, наличие у него уникальных биологических качеств, состояние его здоровья в момент посягательства на него. Объективная сторона причинения вреда здоровью может выражаться как в действии, так и в бездействии. Место, время, орудия и средства причинения вреда здоровью для квалификации значения не имеют. Однако в ряде составов такой объективный признак, как способ, играет роль квалифицирующего обстоятельства (п. "в" (общеопасный способ) ч. 2 ст. 111 УК РФ; п. "д" (применение пытки) ч. 2 ст. 117 УК РФ). Субъектом преступлений данной категории является физическое вменяемое лицо, достигшее в случаях, предусмотренных ст. 111, 112 УК РФ, четырнадцатилетнего возраста, в других - шестнадцатилетнего (ст. 113-125 УК РФ) возраста. Субъективная сторона причинения вреда здоровью может характеризоваться как умышленной, так и неосторожной виной. В зависимости от формы вины и дифференцируется ответственность за эти преступления. При этом в качестве квалифицирующих признаков в отдельных составах указывается на специальные мотивы (п. "д" (хулиганские побуждения), "е" (к примеру, религиозная ненависть или вражда) ч. 2 ст. 111 УК РФ; п. "з" (например, религиозная ненависть или вражда) ч. 2 ст. 117 УК РФ) и цели (п. "ж" (использование органов или тканей потерпевшего) ч. 2 ст. 111 УК РФ). Рассмотрим теперь конкретный пример из судебной практики. 14 ноября текущего года на сайте РАПСИ появилось сообщение "Вступил в силу приговор боксеру, убившему прохожего одним ударом", в котором указывалось со ссылкой на РИА Новости, что Саратовский областной суд оставил без удовлетворения апелляционные жалобы на приговор местному спортсмену, осужденному на 11 лет за смерть прохожего от его удара. Инцидент произошел вечером 21 сентября 2012 года в центре Саратова. По данным следствия, 23-летний местный житель Расул Гайтамиров, в течение пяти лет занимавшийся тайским боксом и участвовавший в различных соревнованиях, оскорбил случайного прохожего и затем один раз ударил его кулаком в голову. От удара тот упал на асфальт и был доставлен в больницу, где 2 октября 2012 года скончался, не приходя в сознание. Фрунзенский райсуд Саратова 20 мая 2013 года признал боксера Гайтамирова виновным в причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем по неосторожности смерть человека, и в грабеже. Кроме того, суд взыскал в пользу потерпевшей стороны компенсацию морального вреда в размере 900 тысяч рублей. Гайтамиров вину не признал, считая, что преступление, связанное с гибелью человека, необходимо квалифицировать по менее тяжкой статье УК РФ (видимо, имея в виду ст. 109 УК РФ, по которой, как вы помните, был осужден Расул Мирзаев). Осужденный и его адвокаты подали апелляционные жалобы на приговор, в которых они просили его отменить. Потерпевшая сторона и прокуратура решение суда не обжаловали. Приговор суда оставлен без изменений и вступил в законную силу. Сравните дело Расула Мирзаева и дело Расула Гайтамирова. Подумайте, почему действия указанных лиц были квалифицированы по-разному. В юридической литературе высказана точка зрения о том, что причинение легкого вреда здоровью в состоянии аффекта должно квалифицироваться по ст. 115 УК, поскольку уголовная ответственность за причинение легкого вреда здоровью в состоянии аффекта не предусмотрена. Наказуемо причинение только тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта (ст. 113 УК РФ). Поразмышляйте, как должен поступить правоприменитель в таком случае? Вообще не привлекать виновного к уголовной ответственности или квалифицировать его действия по ст. 115 УК РФ? Угрозой в смысле ст. 119 УК РФ признается лишь намерение виновного лишить жизни человека (убийство) либо причинить потерпевшему тяжкий вред здоровью. Потерпевший должен воспринимать такую угрозу как реальную. Угроза может быть выражена в любой форме - устно, письменно, посредством демонстрации оружия и т.д. Вопрос о наличии оснований осуществления угрозы разрешается в зависимости от обстоятельств конкретного уголовного дела. Обращаю ваше внимание на следующее. Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью может являться способом совершения другого преступления (например, изнасилования). В таких случаях содеянное подлежит квалификации по ст. 131 УК РФ, а ст. 119 УК РФ не применяется. Относительно ст. 121 УК РФ ("Заражение венерической болезнью") необходимо иметь в виду, что согласие потерпевшего на поставление его в опасность заражения венерической болезнью и последующее за этим фактическое заражение не являются основанием для освобождения от уголовной ответственности лица, знавшего о наличии у него венерического заболевания и заразившего потерпевшего венерической болезнью. В отличие от ст. 121 УК РФ в ст. 122 УК РФ ("Заражение ВИЧ-инфекцией") имеется примечание, согласно которому лицо, совершившее деяния, предусмотренные частями 1 или 2 этой статьи, освобождается от уголовной ответственности в случае, если другое лицо, поставленное в опасность заражения либо зараженное ВИЧ-инфекцией, было своевременно предупреждено о наличии у первого этой болезни и добровольно согласилось совершить действия, создавшие опасность заражения. Примечание не действует, если речь идет о двух или более потерпевших либо о заведомо несовершеннолетнем лице (ч. 3 ст. 122 УК РФ). Касаясь ст. 125 УК РФ, приведу два характерных примера из судебной практики (фамилии изменены). Декабрьским днем односельчане Алексеев, Голубев, Гордеев и Титов на грузовом автомобиле выехали из села за дровами. Машина забуксовала в глубоком снегу и, не сумев ее вытащить, они решили идти домой пешком. По дороге все, кроме Алексеева, распили 2 бутылки водки. Алексеев быстрым шагом дошел до села и лег спать. Титов не смог идти дальше без помощи Голубева и Гордеева, которые понесли его на плечах. Затем Гордеев пошел в село за машиной, а Голубев и Титов должны были разжечь костер и ждать помощи. Гордеев дошел до села, но не смог найти машину и отправился домой спать. Голубев не смог разжечь костер, и они с Титовым вышли на дорогу. Услышав шум двигателя автомашины, Голубев пошел вперед, надеясь ее встретить. Не увидев автомашины, дошел до села и лег спать, оставив беспомощного Титова на 30-ти градусном морозе. От переохлаждения Титов умер. Голубев и Гордеев были признаны судом виновными в оставлении человека в опасности и осуждены по ст. 125 УК РФ (с освобождением от назначенного наказания по амнистии). Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об отмене судебных решений и прекращении дела в отношении Гордеева. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ протест удовлетворила, указав, в частности, следующее. Гордеев не оставил Титова в беспомощном состоянии, с ним был Голубев, который собирался разжечь костер. О том, что костер разжечь не удалось и Голубев ушел, оставив потерпевшего, Гордеев не знал. Гордеев не был обязан заботиться о Титове, и последний оказался в опасном состоянии не по его вине, поскольку Гордеев не оставлял его одного. Гордеев имел все основания полагать, что Голубев разожжет костер и останется с потерпевшим, то есть добросовестно заблуждался в отсутствии опасности для жизни Титова. Данное обстоятельство исключает ответственность по ст. 125 УК РФ. С учетом изложенного приговор и последующие судебные решения отменены и дело прекращено за отсутствием в действиях Гордеева состава преступления. (Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2003. N 4. С. 10-11.) Следует согласиться, что в действиях Гордеева нет состава преступления, предусмотренного ст. 125 УК РФ. Кстати, считаете ли вы правомерным осуждение Голубева по ст. 125 УК РФ? Второй пример. В автобусе между Николаевым и Козиным завязалась драка. Козин оскорбил Николаева и ударил его, последний, пригрозив обидчику местью, вышел на остановке. Встретив после этого Козина, Николаев избил его, причинив тяжкий вред здоровью, и ушел. Смерть Козина наступила от общего переохлаждения тела. Николаев был осужден за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью без отягчающих обстоятельств. Иными словами, наступление смерти Козина не было вменено Николаеву в вину. Президиум областного суда приговор и кассационное определение отменил и признал Николаева виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем смерть потерпевшего, и оставлении его в опасном для жизни состоянии. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации согласилась с квалификацией действий Николаева по ч. 4 ст. 111 УК РФ, но исключила обвинение Николаева в оставлении в опасности, указав следующее. По смыслу закона ответственность за оставление в опасности наступает в случае неоказания помощи лицу, находившемуся в беспомощном состоянии, вследствие указанных в статье об оставлении в опасности причин. Совершение умышленного преступления среди этих причин не указано. В связи с этим лицо, причинившее потерпевшему умышленный тяжкий вред здоровью не может нести ответственность за оставление потерпевшего в опасности. (См.: Постановления и определения по уголовным делам Верховного Суда РСФСР. 1981-1988. М., 1989. С. 11.) Попробуйте теперь предложить решение следующего казуса. Водитель нарушает Правила дорожного движения, сбивает насмерть человека (смерть по заключению судебно-медицинской экспертизы наступила мгновенно) и уезжает с места происшествия. Возбуждается уголовное дело по ст. 264 УК РФ. Правомерно ли вменение водителю еще и ст. 125 УК РФ? Давайте обсудим... А. Арутюнов, адвокат, доктор юридических наук, профессор кафедры уголовно-правовых дисциплин МГПУ

Вопрос: Я попал в аварию - какой-то идиот несся на красный и влетел в мой автомобиль. Сейчас разбираюсь со страховой компанией, но мой знакомый предлагает мне продать ему битую машину для восстановления. Если я продам автомобиль, не откажет ли страховая мне в выплате ущерба? Или же лучше дождаться перевода денег и только после этого продавать машину? Ответ: Конечно, продать битую машину за приличные деньги сложно, поэтому если нашелся устраивающий тебя по цене покупатель, то твое желание продать ему автомобиль разумно и понятно. В этой связи в общих чертах (возможны нюансы) на заданные вопросы можно ответить следующим образом. Тебе, несомненно, должно быть известно из договора страхования и правил страхования (небольшая книжечка с правилами страхования выдается при заключении договора страхования), что ты обязан предъявить свою поврежденную машину представителю страховщика для осмотра и согласования дальнейших действий. Обязанность передачи страховщику всех документов и доказательств (в частности, представления поврежденного автомобиля для осмотра) возложена на тебя и гражданским законодательством. В противном случае страховщик имеет право полностью или частично отказать в выплате страхового возмещения, поскольку ты не выполнил своей обязанности по договору страхования и не принял разумных и доступных мер для сохранения застрахованного автомобиля. При этом не стоит обольщаться относительно возможности хотя бы частичной выплаты страхового возмещения - страховщик в такого рода случаях почти всегда полностью отказывает в выплате страхового возмещения. Итак, если ты уже предъявил поврежденную машину представителю страховщика для осмотра, то с его согласия автомобиль можно продать, не дожидаясь перевода денег. Как правило, этот вопрос задается и разрешается положительно при осмотре автомобиля; на практике отказов практически не бывает. Если же ты хочешь подстраховаться, то после получения устного согласия, может быть, имеет смысл написать в страховую организацию письмо, в котором указать, что автомобиль был осмотрен представителем страховщика, и последний дал устное разрешение на продажу, но ты хотел бы получить соответствующее письменное разрешение. Заказное письмо следует направить страховщику с уведомлением о вручении. Ответа ты, скорее всего, не получишь, но копия письма с почтовой квитанцией и открыткой о вручении могут тебе пригодиться в случае возникновения спора, поскольку отсутствие письменного отказа страховщика должно рассматриваться как его молчаливое согласие на продажу тобой автомобиля. Спор в этом случае будет разрешен в твою пользу. А. Арутюнов, председатель Московской коллегии адвокатов "Арутюнов и партнеры", адвокат, доктор юридических наук, профессор кафедры уголовно-правовых дисциплин МГПУ

Согласно части 1 статьи 14 УК РФ преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное Уголовным кодексом под угрозой наказания. Признаками преступления являются: 1) общественная опасность; 2) виновность; 3) уголовная противоправность; 4) наказуемость. УК РФ подразделяет общественно опасные деяния на преступления небольшой тяжести, преступления средней тяжести, тяжкие преступления и особо тяжкие преступления. Преступлениями небольшой тяжести признаются умышленные и неосторожные деяния, за совершение которых максимальное наказание не превышает 3 лет лишения свободы. Преступлениями средней тяжести признаются умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание не превышает 5 лет лишения свободы, и неосторожные деяния, за совершение которых максимальное наказание превышает 3 года лишения свободы. Тяжкими преступлениями признаются умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание не превышает 10 лет лишения свободы. Особо тяжкими преступлениями признаются умышленные деяния, за совершение которых предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше 10 лет. Подумайте в связи с этим над следующим. Некий гражданин, находясь в состоянии опьянения, нарушает правила дорожного движения, что приводит к гибели нескольких лиц. Его действия квалифицируются по ч. 6 ст. 264 УК РФ, которая предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до 9 лет, но это преступление, заметьте, признается преступлением средней тяжести. Справедливо ли это? Возражения, что важен срок наказания, а не отнесение совершенного деяния к категории преступления средней тяжести, на наш взгляд, приняты быть не могут. Во-первых, согласно ст. 76 УК РФ лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред. Люди погибли, а их родственников, признанных потерпевшими, "купил" богатый пьяница-водитель. Во-вторых, условно-досрочное освобождение может быть применено после фактического отбытия не менее одной трети наказания, назначенного за преступление небольшой или средней тяжести. Это означает, что даже если по ч. 6 ст. 264 УК РФ пьяница-водитель получит 9 лет (то есть максимум, что практически невозможно!), то уже через 3 года он может оказаться на свободе. Ряд доводов можно продолжить... В соответствии со статьей 8 УК РФ основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом. Естественно, возникают вопросы: почему и зачем нужны эти два понятия? Разве нельзя обойтись одним из них? Как они различаются? Как соотносятся? Дело в том, что англо-саксонская система права термином "состав преступления" не оперирует, поскольку преступления имеют казуистичный характер описания; в континентальной же системе права нормативный материал имеет высокую степень абстрактности, что и обуславливает, в частности, наличие понятия "состав преступления". В то же время, как ни странно, в уголовном законодательстве понятие "состав преступления" не раскрывается (это делает наука уголовного права), хотя из содержания статьи 8 УК РФ однозначно следует, что состав преступления является единственным основанием уголовной ответственности. Более того, согласно п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению в случае отсутствия в деянии состава преступления. Впервые теоретическая разработка категории "состав преступления" была осуществлена в рамках классической школы германского уголовного права в 18-19 веках. При этом существовало два течения: кантианское и гегелевское. Кантианское течение под составом преступления понимало совокупность объективных признаков преступления. Помимо состава преступления автономно, по мнению представителей кантианского течения, существует "злая воля" субъекта, которая и определяет ответственность за содеянное. Недостатки этой модели состава преступления налицо: нет "злой воли" и, следовательно, нет состава преступления. Профессор Наумов верно указывает, что с точки зрения этой теории невозможно было обосновать уголовную ответственность за неосторожные преступления, поскольку в процессе их совершения воля преступника не была направлена на причинение вреда. Гегелевская диалектика позволила немецким криминологам выработать теорию состава преступления, в которой были объединены объективные и субъективные признаки совершенного деяния. В таком виде учение о составе преступления и было воспринято отечественной наукой уголовного права дореволюционного, как принято говорить, периода. После 1917 года представители науки советского уголовного права были озабочены обоснованием классового содержания и материальной сущности преступления. Первое серьезное исследование состава преступления в советском уголовном праве было проведено А.Н.Трайниным в работе "Учение о составе преступления", которая была издана в 1946 году. Профессор Трайнин указывал, что состав преступления есть совокупность всех объективных и субъективных признаков (элементов), которые, согласно закону, определяют данное преступление. (См.: Трайнин А.Н. Учение о составе преступления. М., 1946. С. 43; он же: Общее учение о составе преступления. М., 1957. С. 59-60.) В настоящее время наука российского уголовного права определяет понятие состава преступления как совокупность объективных и субъективных признаков, составляющих целостную систему и характеризующих конкретное общественно опасное деяние в качестве преступления. (См.: Ляпунов Ю. Состав преступления: гносеологический и социально-правовой аспекты // Уголовное право. 2005. N 5. С. 44.) Указание на то, что признаки состава преступления составляют целостную систему, мы полностью поддерживаем. Элементами состава преступления являются: 1) объект преступления; 2) объективная сторона преступления; 3) субъект преступления; 4) субъективная сторона преступления. В любом составе преступления должны быть установлены все указанные четыре элемента. Отсутствие любого из них означает отсутствие состава преступления в целом. В свою очередь отсутствие состава преступления означает отсутствие основания уголовной ответственности. Понятие "преступление" и понятие "состав преступления" не совпадают, их нельзя отождествлять. Понятие преступления выражает социально-правовую сущность любого преступления, а понятие состава - его юридическую сущность. Совершение преступления является фактическим основанием уголовной ответственности, а наличие состава преступления служит юридическим основанием уголовной ответственности. Состав преступления - это абстракция, его законодательная модель, конструкция (Т.А. Лесниевски-Костарева, И.Я. Козаченко). Надо сказать, что изложенная точка зрения подвергается в юридической литературе серьезной критике. Противники понятия "состав преступления" задаются вопросом: "Если состав преступления - абстракция, то как он может быть основанием уголовной ответственности?". Наконец, они ссылаются на УК РСФСР 1960 года, который признавал основанием уголовной ответственности совершение преступления. И действительно, статья 3 "Основания уголовной ответственности" УК РСФСР 1960 года устанавливала: "Уголовной ответственности и наказанию подлежит только лицо, виновное в совершении преступления, то есть умышленно или по неосторожности совершившее предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние". Справедливости ради заметим, что и в период действия УК РСФСР 1960 года состав преступления, тем не менее, подлежал установлению. Подумайте, какая точка зрения может быть признана более приемлемой. Не надо только забывать, что действующий УК РФ основанием уголовной ответственности прямо называет состав преступления. В связи с этим давайте исходить из того, что состав преступления это "правовая одежда" преступления. Объект преступления В советской юридической литературе общепризнанным было положение о том, что объектом преступления являются общественные отношения, охраняемые законом. По мнению Л.Д. Гаухмана: "Объект преступления - это то, на что посягает преступление, то есть, на что оно направлено, что оно нарушает и чему причиняет или может причинить вред". (Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М., 2001. С. 62.) Такое же определение объекта преступления дается и в некоторых учебниках. Очевидно, что указанное определение может быть признано приемлемым лишь для умышленных преступлений, поскольку "направленность" посягательства не характерна для неосторожных преступлений. Многие авторы при определении объекта преступления используют категорию интереса. При этом одни авторы (Б.С. Никифоров, Я.М. Брайнин, Е.А. Фролов, Ю.И. Ляпунов) полагают, что интерес входит в структуру общественного отношения, другие (Н.И. Коржанский, Е.К. Каиржанов) отождествляют интересы и общественные отношения. А.В. Наумов пришел к выводу, что "объектом преступления следует признать те блага (интересы), на которые посягает преступное деяние, и которые охраняются уголовным законом". (Наумов А.В. Российское уголовное право: Общая часть: Курс лекций. М., 1996. С. 147, 149; он же: Российское уголовное право: Общая часть: Курс лекций. М., 2000. С. 157,159.) Необходимо в этой связи заметить, что, во всяком случае, некоторые дореволюционные писатели различали интерес и благо. Так, Н.Д. Сергеевский указывал, что нарушение нормы закона невозможно без посягательства на конкретные блага или интересы. С.В. Познышев подчеркивал, что интерес не может быть нарушен иначе, как посредством посягательства на то благо, с которым этот интерес связан и которое является настоящим объектом преступления. Ф. Лист, которого называли отцом теории "правового блага" считал, что "преступление, по своему содержанию, является вторжением в сферу юридически защищенных интересов ...>>. (Лист Ф. Учебник уголовного права: Общая часть. М., 1903. С. 206.) Интересно, что и сейчас в немецком праве проблема объекта рассматривается как система защищаемых правовых благ (Rechtsgut) применительно к задачам уголовного права. При этом по господствующему мнению утверждается, что защита правового блага всегда лежит в основе запрета уголовно наказуемого деяния. В свое время Н.С. Таганцев, исходя из определения преступления как посягательства на правовую норму в ее реальном бытии, считал объектом преступления норму права, нашедшую свое выражение в охраняемом интересе. С.В. Познышев, пожалуй, справедливо возражал против этого. Позже А.А. Пионтковский относил к объекту преступления общественные отношения и правовые нормы. Он, в частности, писал: "Объектом всякого преступления одновременно являются и соответствующие общественные отношения, и соответствующие правовые нормы социалистического государства, которые регулируют эти отношения...>>. (Уголовное право: Общая часть. М., 1948. С. 291.) Однако, как нам представляется, норма как раз и существует для защиты общественных отношений и объектом преступления не является. Норма является своеобразным "индикатором", сигнализирующим о посягательстве на общественные отношения. Мы считаем, что нельзя отождествлять интересы и общественные отношения, поскольку они соотносятся как часть и целое; как нельзя и подменять целое его частью, необоснованно сужая тем самым понятие общественного отношения. Понятие общественного отношения как объекта преступления включает в себя субъектов этих отношений, их действия и охраняемые законом блага и интересы, в том числе имеющие материальное выражение в виде предметов, вещей, других ценностей. Таким образом, можно заключить, что объект преступления это совокупность охраняемых действующим уголовным законом общественных отношений, на которые посягает общественно опасное деяние. В соответствии с действующим УК РФ 1996 года, состоящим не только из глав, но и разделов, можно выделить 4 вида объекта преступления: 1) общий; 2) родовой; 3) видовой; 4) непосредственный. Общий объект преступления - это вся совокупность общественных отношений, охраняемых действующим уголовным законом. Родовой объект преступления - это вся совокупность общественных отношений одного рода, на которые посягает группа однородных преступлений, ответственность за которые предусмотрена статьями одного раздела УК РФ. Видовой объект преступления - это группа общественных отношений, на которые посягают преступления общего вида, ответственность за которые предусмотрена одной главой УК РФ. Непосредственный объект преступления - это часть общественных отношений, на которые непосредственно посягают одно или несколько преступлений. Иногда установление непосредственного объекта преступления представляет определенные трудности вследствие особенностей законодательного конструирования отдельных составов преступлений. Это связано с тем, что законодательные определения некоторых составов преступлений не содержат указания на объект преступления либо указывают лишь элемент общественного отношения, на который посягает преступление. Отсюда, как нам кажется, и появляется соблазн признать объектом преступления интересы, предмет преступления. В теории уголовного права А.А. Пионтковский отождествлял непосредственный объект с предметом преступления. Вряд ли такое тождество является верным, поскольку целое и часть не могут быть признаны таковым. По верному замечанию П. И. Гришаева, "если бы уголовный закон охранял вещи и предметы сами по себе, то в этом случае лицо несло бы уголовную ответственность за уничтожение не только чужой, но и своей вещи". (Гришаев П.И. Объективная сторона преступления. М., 1961. С. 25.) Л.Д. Гаухман, подвергая критике указанную точку зрения А.А. Пионтковского, считает, что предмет преступления к объекту преступления не относится, поскольку "объект преступления - общественные отношения - чисто социальная категория, не содержащая ничего материального, что является критерием отграничения объекта от предмета преступления". (Гаухман Л.Д. Указ. соч. С. 65, 67-69, 77.) Однако тогда надо признать, что преступление посягает не только на общественные отношения, но и на предмет преступления. Между тем Л.Д. Гаухман считает объектом преступления исключительно общественные отношения. Значит, предмет преступления все-таки должен быть признан частью общественных отношений. Тем более, что Л.Д. Гаухман считает предмет преступления и потерпевшего от преступления факультативными признаками объекта преступления. Мы полагаем, что при разрешении данного вопроса нужно исходить из того, что предмет преступления является элементом общественных отношений, выступающих в качестве объекта преступления. Поэтому, кстати, последствиями материальных составов преступлений признаются изменения во внешнем мире. Уголовный закон охраняет не предметы сами по себе, а общественные отношения, складывающиеся по поводу этих предметов. Предмет преступления как составная часть объекта преступления не может отождествляться с последним. Между прочим, в юридической литературе нет единой точки зрения по вопросу о том, может ли человек быть предметом преступления. Одни авторы полагали, что к предмету преступления следует относить только такие вещи, предметы, ценности, которые имеют материальную оболочку и доступны для восприятия извне, для измерения и фиксации. Другие считали, что человек может быть предметом преступления. В новейшей литературе утверждается, что предметом преступления может быть не только материальная вещь, но и человек (В. Б. Малинин, А.Ф. Парфенов). Нам представляется, что человек как субъект общественных отношений, складывающихся по поводу тех или иных охраняемых законом благ и интересов, не может быть предметом преступления. Это как раз охраняемые законом блага и интересы, имеющие материальное выражение, могут быть предметом преступления. Объект преступления является одним из элементов состава преступления, совершенного в соучастии, и входит в основание уголовной ответственности соучастников. Соучастники совместно и согласованно воздействуют на единый объект преступления. Как считает Л.Д. Ермакова, позиция некоторых авторов в отношении двух объектов при совместном участии в преступлении нескольких лиц не выглядит убедительной; соучастников преступления объединяет не только совместность действий, но и совместность объекта посягательства. Следовательно, для констатации факта соучастия и привлечения соучастников к уголовной ответственности необходимо установить, на какой именно объект было направлено преступление. Поскольку соучастие представляет собой систему (определенную целостность), то отдельные соучастники не могут посягать на разные объекты преступления. В частности, поэтому при эксцессе исполнителя преступления, когда последний посягает не на тот объект, который охватывался общим умыслом, соучастие утрачивается. Объективная сторона состава преступления Объективная сторона - один из четырех обязательных элементов состава преступления. В юридической литературе объективная сторона состава преступления определяется как "совокупность юридически значимых признаков, характеризующих внешнюю сторону преступного деяния". (Ермакова Л.Д. Энциклопедия уголовного права: в 35 т. СПб., 2007. Т. 6: Соучастие в преступлении. С. 120.) Определение объективной стороны состава преступления как "процесса общественно опасного и противоправного посягательства на охраняемые уголовным законом интересы, рассматриваемый с его внешней стороны, с точки зрения последовательного развития тех событий и явлений, которые начинаются с преступного действия (бездействия) субъекта и заканчиваются наступлением преступного результата" (Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. М., 1960. С. 9.), представляется приемлемым лишь для материальных составов преступлений. Постоянным и обязательным признаком объективной стороны состава любого преступления является общественно опасное деяние. Для материальных составов преступлений обязательными также являются последствия и причинная связь между деянием и последствиями. Все иные признаки объективной стороны (время, место, обстановка, а также способ, средства, орудия совершения преступления) относятся к факультативным, но могут признаваться обязательными в случае указания в числе признаков конкретного состава преступления. По утверждению Л.Д. Гаухмана, "уголовно-правовое значение имеет только то деяние, представляющее собой признак объективной стороны состава преступления, которое характеризуется совокупностью четырех обязательных признаков. К ним относятся: 1) противоправность, 2) общественная опасность, 3) осознанность и 4) добровольность". (Гаухман Л.Д. Указ. соч. С. 92.) Указанные признаки деяния называются и в других источниках. Строго говоря, обязательными признаками деяния являются только противоправность и общественная опасность, а осознанность и добровольность относятся к субъективным признакам состава преступления, но без последних действительно невозможно установить уголовно-правовое значение деяния. Признак общественной опасности деяния характеризуется тем, что деяние посягает на охраняемые законом общественные отношения и причиняет им вред. Критериями существенности вреда могут быть важность самих общественных отношений; глубина причиняемого или грозящего им ущерба; сравнительно большая распространенность деяний, хотя и не причиняющих серьезного вреда каждое в отдельности, но в совокупности способных нанести его; возможность большой результативности определенного рода поведения, свойства, характеризующие лиц или их группы, участвующих в совершении нетерпимых в обществе поступков; своеобразие времени, способа совершения поступка; социальная обстановка; свойства, характеризующие потерпевших. Совокупность указанных критериев служит основанием для отнесения деяния к преступлениям. В ст. 2 УК РФ прямо указано, что Кодекс определяет, какие опасные для личности, общества или государства деяния признаются преступлениями. (Необходимо иметь в виду, что общественная опасность может содержаться и в действиях, не являющихся с точки зрения уголовного закона преступными, например, нанесение невменяемым кому-либо телесного повреждения.) Это не означает, конечно, что общественная опасность произвольно определена законодателем; она познается последним и оценивается с позиции принятых в обществе социальных ценностей. Если деяние в силу малозначительности не представляет общественной опасности, то, в соответствии с ч. 2 ст. 14 УК РФ, такое деяние не является преступлением. Профессор А. Вонсек справедливо подчеркивает, что "понятие деяния должно исполнять наряду с иными функцию своего рода фильтра уголовной ответственности, исключая ту активность человека, которая в основе своей не может оцениваться уголовным правом". (Вонсек А. Комментарий к Уголовному кодексу Республики Польша. Т. 1: Статьи 1-31. Гданьск, 1999.С. 28.) Таким образом, общественная опасность - оценочное понятие. Повышает ли соучастие общественную опасность деяния? При объединении соучастников происходит не простое сложение усилий, а интеграция их действий в одно целое, позволяющая достичь качественно иных результатов. Следовательно, соучастие во всех случаях повышает общественную опасность деяния. Общественно опасное деяние должно быть одновременно и противоправным. Противоправность как признак преступления не требует особого упоминания в законе. Это естественно, поскольку невозможно возложить на судебные органы обязанность всякий раз доказывать, что лицо знало о противоправности того или иного деяния. Более того, даже ошибочное предположение, что противоправное деяние правомерно, не извиняет действующее лицо (например, лицо ошибочно предполагает, что действует в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости и т. д.). То, что разрешено, например, в гражданском праве, может быть уголовно противоправным? Подумайте над этим вопросом. Уголовный кодекс предусматривает две формы деяния - действие и бездействие. Деяние (объективная сторона) может представлять комбинацию действия и бездействия. Отсюда, по мнению А.А. Тер-Акопова, существуют основания для выделения и третьей формы деяния - нарушения специальных правил поведения, когда в одном акте деяния совпадают действие и бездействие, с чем, пожалуй, можно согласиться, но это тема для отдельного разговора. Преступное действие (активная форма поведения) внешне выражается либо в форме жеста (например, при оскорблении), либо в виде произнесения слов (например, при угрозе), либо, что встречается в подавляющем большинстве случаев, в виде физического воздействия на других людей или на различные предметы внешнего мира. Деяние должно быть результатом свободного волеизъявления субъекта, а не следствием, например, принуждения, когда лицо не может руководить своими действиями, и исполнителем признается тот, кто заставляет действовать (исполнение посредством). С любого из указанных телодвижений начинается действие (начальный его момент), которое при этом должно обладать признаками общественной опасности и противоправности. Применительно к соучастию, в соответствии с системной конструкцией соучастия, начальным моментом деяния могут быть признаны общественно опасные и противоправные действия любого из соучастников (подстрекателя, организатора, исполнителя, пособника). Конечный момент действия обусловлен его описанием в диспозиции статьи Особенной части УК РФ и определяется его совершением (для формальных составов) или наступлением преступных последствий (для материальных составов). Бездействие - это пассивная форма поведения. Бездействие само по себе есть ничто и не обладает никакой активностью. Из этого следует отрицание причинной связи при бездействии. Нет и не может быть причинной связи при бездействии. Бездействие, причиняя вред общественным отношениям, объекту преступления, не причиняет и не может причинить материального вреда (в физическом смысле бездействие ничто). Бездействие заключается в несовершении определенного, требуемого уголовным правом действия, которое конкретное лицо было обязано и имело реальную возможность совершить, прервав тем самым течение причинной связи. Таким образом, преступное бездействие - это общественно опасное, противоправное, пассивное поведение человека (упущение), обязанного и имеющего реальную возможность совершить определенные, требуемые уголовным правом, действия. Говоря о пассивности бездействия, мы имеем в виду пассивность в плане, например, злостного уклонения от уплаты средств на содержание детей (ч. 1 ст. 157 УК РФ), когда лицо может совершить самые активные действия (переехать на другое место жительства, сменить фамилию и т.д.), чтобы не платить (то есть бездействовать) средства на содержание детей, когда ему законом предписано платить (то есть действовать). Бездействие лишь тогда может быть поставлено лицу в вину, когда оно должно было совершить определенные действия. Если лицо могло, но не должно было эти действия совершать, то нет и бездействия. Далее, лицо должно иметь реальную возможность совершить определенные действия. Если лицо должно было, но не могло их совершить, то бездействия также нет. Преступное бездействие начинается с того момента невыполнения юридически обязательных действий, когда они стали объективно необходимыми и реально возможными. Обязательным признаком объективной стороны материальных составов преступлений является последствие. Подумайте, а формальным составам преступлений присущи последствия? Последствия нематериального характера вынесены за рамки статьи Особенной части УК. Это обусловлено невозможностью доказать факт наступления такого последствия либо (в большинстве случаев) определить его содержание. Таким образом, последствия присущи всем преступлениям, но в формальных составах они вынесены за рамки статьи Особенной части УК. Для преступлений с материальными составами необходимо устанавливать причинную связь между деянием и последствием. Мы считаем, что если закон не включает последствия и причинную связь в качестве обязательных признаков в объективную сторону состава преступления, то нет необходимости их устанавливать. Субъект преступления Субъект преступления - это вменяемое физическое лицо, достигшее возраста, установленного Уголовным кодексом (ст. 19 УК РФ). Субъект преступления, как это следует из содержания ст. ст. 19, 20, 21 УК РФ, характеризуется тремя обязательными признаками: 1) физическое лицо; 2) вменяемое лицо; 3) лицо, достигшее возраста, с которого наступает уголовная ответственность. Указанные признаки присущи каждому общему субъекту преступления. Вопрос о возрасте лица, с которого наступает уголовная ответственность, имеет исторические корни. Древнее римское право, по-видимому, не останавливалось перед наказанием малолетних воров. Позднейшее римское и каноническое право твердо придерживалось взгляда на ненаказуемость до полных семи лет. Каролина (уложение германского императора Карла Y, изданное в 1532 году - А.А.) исключала применение смертной казни к малолетним ворам до 14 лет. На законодательство Европы оказала влияние система, построенная на предположении, что организм человека обновляется через каждые семь лет. В соответствии с этим возраст несовершеннолетия по отношению к уголовной ответственности подразделялся на три периода: до 7 лет, от 7 до 14 лет, от 14 лет до 21 года. Согласно ст. 20 УК РФ уголовной ответственности подлежит лицо, достигшее ко времени совершения преступления шестнадцатилетнего возраста. По отдельным преступлениям (ч. 2 ст. 20 УК РФ) подлежат уголовной ответственности лица, достигшие ко времени совершения преступления четырнадцатилетнего возраста. Судебная практика исходит из того, что достигшим четырнадцати или шестнадцатилетнего возраста следует считать лицо с начала следующих суток после дня рождения. К примеру, лицо, совершившее убийство (ст.105 УК РФ) в день своего четырнадцатилетия, например, 20 августа, не подлежит уголовной ответственности. Ситуация кардинально поменяется, если указанное лицо совершило убийство 21 августа - в этом случае оно уже подлежит уголовной ответственности. Возникает, прежде всего, вопрос, приемлемо ли то, что по действующему уголовному закону жизнь человека с достижением четырнадцатилетнего возраста как бы разрывается на две части. Понятно, что личность подростка в возрасте 14 или 16 лет без одних суток и его же личность по истечении этих суток не имеет не только скачкообразных качественных, но и заметных количественных различий. Усредненный характер оценок возрастного развития предполагает наличие исключений из презумпции дееспособности. Гарантией против объективного вменения в случае фактического недостижения того уровня психического развития, который имеет в виду законодатель, является психологическая экспертиза признаков такого отставания (О.Д. Ситковская). При наличии данных, свидетельствующих об умственной отсталости несовершеннолетнего подсудимого, в силу статей 78 и 79 УПК РСФСР назначается судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза для решения вопроса о наличии или отсутствии у несовершеннолетнего отставания в психическом развитии. Указанные вопросы могут быть поставлены на разрешение эксперта-психолога, при этом в обязательном порядке должен быть поставлен вопрос о степени умственной отсталости несовершеннолетнего, интеллектуальное развитие которого не соответствует его возрасту. Если несовершеннолетний достиг установленного законом возраста, но "вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, во время совершения общественно опасного деяния не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, он не подлежит уголовной ответственности" (ч. 3 ст. 20 УК РФ). Соответственно, такой несовершеннолетний, кстати, не будет являться субъектом преступления, совершенного в соучастии. В этой связи интересен вопрос о том, наличествует ли соучастие в случае, когда при совершении преступления используется лицо, относительно возраста которого субъект преступления заблуждается. Например, субъект преступления использует для убийства лицо, не подлежащее уголовной ответственности в силу возраста (моложе 14 лет), но заблуждается относительно возраста последнего. По мнению профессора Л.Л. Кругликова, в этом случае "содеянное должно оцениваться по правилам фактической ошибки, т.е. как покушение на более опасный квалифицированный вид преступления (посягательство группой лиц)". (Курс уголовного права: Общая часть. Т. 1: Учение о преступлении / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, Н.М. Тяжковой. С. 389.) В.С. Комиссаров с таким предложением согласен, но уточняет, что в данном случае имеет место покушение с негодными средствами. Значит, потерпевший убит, но действия субъекта преступления должны расцениваться как покушение на убийство и квалифицироваться по ч. 3 ст. 30 и п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ? Признать правоту этой позиции невозможно. Покушением на преступление согласно ч. 3 ст. 30 УК РФ признаются умышленные действия, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам. Если преступление доведено до конца и потерпевший убит, то о каком покушении может идти речь? Нам кажется, что незаметно для себя уважаемые авторы, пытаясь доказать соучастие, пришли к абсурдному выводу, противоречащему объективной реальности. В действительности, в рассматриваемом случае нет соучастия. Вменяемость является предпосылкой вины и вменения в ответственность общественно опасного деяния. Саксонское Зерцало, например, определяло, что "над настоящими глупцами и лишенными рассудка не надо творить суда". Вменяемость - способность по своему психологическому состоянию осознавать характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в момент совершения. Невменяемое лицо (ч. 1 ст. 21 УК РФ) не подлежит уголовной ответственности. На практике невменяемых лиц, бывает, используют для совершения преступления. В советские времена в Ташкенте на перекрестке стал появляться "дурачок" с камнем в руке. Когда горел красный свет светофора, то он подходил к водителю и требовал 1 рубль, угрожая в противном случае разбить камнем лобовое стекло. Понятно, что, глядя на его лицо, водители понимали, кто перед ними, и безропотно отдавали деньги. Как вы понимаете, он занимался вымогательством. Вымогательство есть требование передачи чужого имущества или права на имущество или совершения других действий имущественного характера под угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких. Совершенно очевидно, что действия "дурачка" похожи на вымогательство, но привлечь его к уголовной ответственности невозможно, поскольку он не является субъектом преступления. "Дурачок" (невменяемое лицо) совершил не преступление, а общественно опасное деяние. Значит, он не может быть привлечен к уголовной ответственности?! Но должен же кто-то понести уголовную ответственность?! Должен! Лицо, которое использует невменяемого! Это исполнение посредством. На следующей лекции мы об этом еще поговорим. Закон содержит понятие вменяемости (в негативной форме). Согласно части 1 статьи 21 УК РФ не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, то есть не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного болезненного состояния психики". В указанном определении установлены юридические и медицинские критерии невменяемости. К медицинским относятся: 1) хроническое психическое расстройство; 2) временное психическое расстройство; 3) слабоумие; 4) иное болезненное состояние психики. К юридическим: 1) отсутствие у лица возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и 2) отсутствие у лица способности руководить своими действиями (бездействием). Невменяемость определяется наличием совокупности любого из юридических и медицинских критериев на момент совершения лицом общественно опасного деяния. Отсутствие любого из медицинских критериев при наличии любого юридического не исключает вменяемости. Это связано с тем, что юридические критерии имеют производный характер от медицинских и заключены в последних. По этой причине лицо, которое во время совершения преступления не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) признается вменяемым при условии отсутствия любого из медицинских критериев. Поэтому, например, самая тяжелая степень физиологического опьянения лица, не позволяющая последнему осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия), не освобождает от уголовной ответственности, так как отсутствует любой из медицинских критериев невменяемости. Напротив, патологическое опьянение (временное психическое расстройство) и наличие любого из юридических критериев невменяемости влекут признание лица невменяемым. Вменяемое лицо, которое во время совершения преступления в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, подлежит уголовной ответственности (ст. 22 УК РФ). Субъект преступления, наделенный, помимо указанных, еще и дополнительными признаками, предусмотренными в статьях Особенной части УК РФ, именуется специальным субъектом преступления. Теперь об одном уголовном деле из нашей адвокатской практики. В г. Нерюнгри, что в Республике Саха (Якутия), работает директором одной из средних школ 63-х летняя Ш., признанная одним из лучших учителей РФ. Ш. привлекли к уголовной ответственности по п. "в" ч. 2 ст. 160 УК РФ за растрату в 2003 (!) году, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, совершенное лицом с использованием своего служебного положения. Сумма растраченных средств (внимание!) - 1216 рублей 60 копеек. Что произошло? Ш. оформила на полставки уборщицы (сроком на 1 месяц) школьного бухгалтера, которая дополнительно выполняла еще обязанности кассира. Поскольку летать в г. Нерюнгри мне было затруднительно, то мы поступили следующим образом. В суде ее защищал местный адвокат, а я осуществлял, если так можно выразиться, "дистанционную" защиту, консультируя Ш. практически после каждого судебного заседания. В мае 2012 года Нерюнгринский городской суд вынес в отношении Ш. оправдательный приговор в связи с отсутствием в ее деянии состава преступления. Последовало кассационное представление прокурора, в котором указывалось, что в приговоре суда имеется формулировка о том, что Ш. может являться субъектом преступления по статье 160 УК РФ. Тем самым, по мнению прокурора, суд допустил включение в оправдательный приговор формулировки, ставящей под сомнение невиновность оправданной. В возражениях на кассационное представление прокурора мы, в частности, указали, что помимо названного элемента состава преступления необходимо еще установить объект, объективную сторону и субъективную сторону состава преступления. Отсутствие трех указанных элементов состава преступления и привело к оправданию Ш. за отсутствием в ее деянии состава преступления. Бесполезно! Кассационная инстанция в лице судебной коллегии по уголовным делам верховного суда Республики Саха (Якутия) оправдательный приговор отменила и дело направила на новое рассмотрение в Нерюнгринский городской суд в ином составе суда. Мы обжаловали кассационное определение последовательно судье верховного суда Республики Саха (Якутия), председателю верховного суда Республики Саха (Якутия), судье Верховного Суда Российской Федерации, но каждый раз получали отказы. Между тем Нерюнгринский городской суд в ином составе приступил к разбирательству дела по существу. Однако свидетели в суд уже не являются, бухгалтер выехала на постоянное место жительства в Воронежскую область. В-общем, слушания по делу никак не могут завершиться. Суд, похоже, не знает, что делать! Местный адвокат бегает в кабинет к судье, а потом уговаривает Ш. признать вину и тогда, мол, дело будет прекращено за давностью. Ш. же не поддается на уговоры... Совершенно очевидно, что нужно опять выносить оправдательный приговор... Посмотрим, чем дело кончится! Субъективная сторона преступления Субъективная сторона преступления - это психическая сторона деятельности лица, непосредственно связанная с совершением общественно опасного деяния. Это обязательный элемент состава преступления. Содержание субъективной стороны состава преступления раскрывается через вину, мотив и цель. При характеристике отдельных составов преступлений (ст. 106, 107, 113 УК РФ) в субъективную сторону состава преступления включены эмоции. Вина является обязательным признаком субъективной стороны состава преступления, а мотив и цель, если они не указаны в статье Особенной части Уголовного кодекса - факультативными признаками. Довольно часто при совершении единого для нескольких лиц преступления цели и мотивы их преступного поведения не совпадают. Так, "заказчик" убийства может действовать под влиянием ревности или мести по отношению к предполагаемой жертве, а наемный убийца - исходя из корыстных побуждений или стремления получить иное (нематериальное) вознаграждение. Вина - это психическое отношение лица к объективным признакам (объекту и объективной стороне) состава преступления. Вина через психическую связь указывает на субъекта (автора) совершенного преступления и наступивших последствий. (Но...вина соучастников определяется не только индивидуальным, но и совместным психическим отношением к деянию и последствиям независимо от характера и степени фактического участия каждого из них в совершении преступления.) Древнейшее право всех народов знало наказание без вины. По римскому сакральному праву случайное правонарушение совершенно так же вызывает гнев богов, требующий искупления, как и умышленное. Германские народные права знали кровавую вину семьи, переходящую по наследству из рода в род. Под влиянием греческих моралистов римское право начало постепенно придавать решающее значение противоправной воле. В соответствии с ч. 1 ст. 24 УК РФ вина может быть выражена в форме умысла или неосторожности. В этой связи вину еще можно определить как совокупность внутренних, психических признаков умысла или неосторожности, влекущих преступный результат и ответственность. Умысел и неосторожность определяются в ст. 25 и 26 УК РФ. Согласно ст. 25 УК РФ преступлением, совершенным умышленно, признается деяние, совершенное с прямым или косвенным умыслом. Согласно части 2 статьи 25 УК РФ преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления. Это определение приемлемо лишь для материальных составов преступлений. Согласно части 3 статьи 25 УК РФ преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично. Надо сказать, что в ст. 8 УК РСФСР волевой момент косвенного умысла описывался как сознательное допущение наступления общественно опасных последствий. На наш взгляд, это было правильное определение. Умысел лица в формальных составах выражается в осознании общественной опасности своих действий или бездействия (интеллектуальный момент) и в желании их совершить или воздержаться от этого (волевой момент). Причем, "волевой момент умысла в преступлениях с формальными составами выражается только в желании совершить действие или воздержаться от него, то есть такие деяния могут совершаться только с прямым умыслом" (Гаухман Л.Д. Указ. соч. С. 153-154.). В соответствии со ст. 32 УК РФ соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления. В этой связи представляет интерес вопрос о том, каким должен быть при этом умысел соучастников? Возможность косвенного умысла в соучастии среди дореволюционных авторов допускали А. Лохвицкий, С. Будзинский, И. Хейфец. Весьма категоричным был по этому вопросу А.П. Жиряев: "Уже в самом слове "подстрекательство" содержится мысль о прямом намерении подстрекающего побудить другого к преступлению, и в этом-то состоит умышленность или заведомость его действования". (Жиряев А.П. О стечении нескольких преступников при одном и том же преступлении. СПб., 1850. С. 86.) Кстати говоря, А.П. Жиряев был первым в России автором книги о соучастии, которая называлась "О стечении нескольких преступников при одном и том же преступлении" и была издана в Санкт-Петербурге в 1850 году (об этом мы еще будем говорить в следующей лекции). Нет единой точки зрения и среди российских авторов. Нам представляется более состоятельной позиция о невозможности косвенного умысла при совершении преступления в соучастии, поскольку направленность поведения всех соучастников на достижение общего результата означает желание наступления общественно опасных последствий и исключает сознательное допущение общественно опасных последствий и уж тем более безразличное к ним отношение. Согласно части 2 статьи 26 УК РФ преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий. Согласно части 3 статьи 26 УК РФ преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия. Подумайте, пожалуйста, какие примеры преступного легкомыслия или преступной небрежности можно привести? Например, преступление, предусмотренное статьей 264 УК РФ, может быть совершено по легкомыслию или небрежности? Или возможны оба варианта? Согласно ст. 27 УК РФ, которая называется "Ответственность за преступление, совершенное с двумя формами вины", если в результате совершения умышленного преступления причиняются тяжкие последствия, которые по закону влекут более строгое наказание и которые не охватывались умыслом лица, уголовная ответственность за такие последствия наступает только в случае, если лицо предвидело возможность их наступления, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение, или в случае, если лицо не предвидело, но должно было и могло предвидеть возможность наступления этих последствий (например, ст. 111 УК РФ). В целом такое преступление признается совершенным умышленно. Необходимо иметь в виду, что речь в данном случае не идет о какой-то новой форме вины. В связи с этим вывод о существовании двойной (самостоятельной) формы вины нам представляется неправильным. Кстати говоря, по мнению В.А. Нерсесяна, к которому мы присоединяемся, термин "двойная форма вины" нежелателен, ибо получается, что лицо как будто виновно дважды и потому более виновно в сравнении с лицом, виновным только один раз. Мы полагаем точным использование термина "преступление, совершенное с двумя формами вины", как это и предусматривается в ст. 27 УК РФ. Надо сказать, что существует предложение исключить ст. 27 из УК, так как ее содержание вносит путаницу при квалификации преступлений. На наш взгляд, дело в том, что в составах с двумя формами вины имеются, прежде всего, последствия желаемые (умысел), о которых забывают, и последствия, которые не охватывались умыслом лица (неосторожность). Так, ч. 4 ст. 111 УК РФ предусматривает умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека (умысел по отношению к данным желаемым последствиям), повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего (неосторожное последствие, которое не охватывалось умыслом лица - нежелаемое последствие). Спроецируем теперь этот вопрос на соучастие. Должны ли соучастники (кроме исполнителя) нести ответственность за неосторожные последствия? На наш взгляд, поскольку неосторожно причиняемые последствия не охватываются даже умыслом исполнителя, то другие соучастники никак не могут нести за них ответственность. Неосторожно причиняемые последствия могут поэтому вменяться только исполнителю преступления. Соучастники в подобных случаях должны нести ответственность лишь за те последствия, которые охватывались их умыслом. Иначе говоря, за преступление с двумя формами вины исполнители несут ответственность как за умышленные действия, так и за причиненные ими по неосторожности последствия, а организатор, подстрекатель и пособник отвечают лишь за ту часть деяния, которая охватывалась умыслом каждого из них. Возвращаясь к нашему примеру, исполнитель несет ответственность за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека (последствия, охватываемые его умыслом), повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего (последствие, не охватываемое его умыслом). Соучастники в этом случае могут нести ответственность лишь за последствия, охватываемые их умыслом (тяжкий вред здоровью, опасный для жизни человека). Нетрудно заметить, что фактически в данном случае имеет место эксцесс исполнителя. Следовательно, при соучастии в преступлениях с двумя формами вины должны применяться правила об эксцессе исполнителя. А. Арутюнов, адвокат, доктор юридических наук, профессор кафедры уголовно-правовых дисциплин МГПУ

Вопрос: Коллега по работе просит взаймы приличную сумму денег (хватит на неплохой автомобиль). Да мне и не жалко поделиться! Но как с ним оформить денежные отношения, чтобы потом не возникло проблем? Достаточно ли бумажной расписки? Ответ: Да, расписки будет достаточно. Теперь подробности. Предусмотренной законом формы расписки нет, поэтому она составляется произвольно, но, понятно, в ней обязательно должно быть зафиксировано следующее. Во-первых, паспортные данные займодавца и заемщика (фамилия, имя, отчество; номер, серия паспорта, когда и кем выдан, место регистрации). Во-вторых, существо договора займа (кто и кому передает деньги с указанием суммы цифрами и прописью). В-третьих, срок возврата денег. Можно (и желательно) установить конкретный срок. Имей в виду, что если срок возврата не будет установлен, то заемщик обязан будет вернуть тебе долг в течение 30 дней со дня предъявления тобой требования об этом. В-четвертых, в расписке должен быть разрешен вопрос о процентах. Если ты не хочешь взимать со своего коллеги по работе проценты, то надо в расписке прямо указать, что предоставляемый займ является беспроцентным. В-пятых, в расписке нужно разрешить вопрос о возможности досрочного погашения долга. Как видишь, такая расписка фактически является договором займа. По возможности расписка должна быть написана заемщиком от руки. Если расписка будет напечатана, то попроси заемщика не только расписаться, но еще и написать от руки полностью свои фамилию, имя, отчество. Давая деньги в долг, ты должен помнить следущее. Расписка может быть оспорена заемщиком в суде. Последний может заявить, что деньги реально не передавались или передавались в меньшем количестве. При этом закон устанавливает, что оспаривание долга путем свидетельских показаний не допускается за исключением случаев обмана, насилия или стечения тяжелых обстоятельств. Если суд установит, что деньги реально не передавались, то договор займа будет признан незаключенным. Иными словами, давая деньги в долг, ты потенциально можешь оказаться в неприятной для себя ситуации. Решай сам, а нужно ли тебе это? Более того, может случиться и так, что тебе самому придется обращаться в суд с требованием о взыскании долга. Суд, скорее всего, вынесет решение в твою пользу, но обращение в суд занимает время. Далее, допустим, решение суда о взыскании долга будет у тебя на руках. Однако, это только "бумажка", а не "живые" деньги. Решение суда надо еще исполнить. И тут возникают трудности, порой непреодолимые. К примеру, нет у должника имущества, которое может быть обращено к взысканию. Из практики можно сказать, что обычно все заканчивается временным запретом на выезд должника за границу. Уверяю тебя, что этот запрет, к сожалению, обходится очень легко. Если должник не хочет платить по долгам, то он может лететь, например, на Сейшельские острова не из Москвы, а из Киева (Минска), куда доберется на автомобиле. Таких случаев на практике множество. Резюмируя, я не советую тебе давать своему коллеге по работе деньги в долг. В настоящее время при наличии необходимости в деньгах можно обратиться за кредитом в банк. Вот пусть твой коллега по работе и обращается за деньгами в кредитную организацию. И только в том случае, если в деньгах нуждается твой друг, которому ты полностью доверяешь, ты можешь и должен ему помочь. Впрочем, вы в этом случае, пожалуй, обойдетесь без расписки. А. Арутюнов, председатель Московской коллегии адвокатов "Арутюнов и партнеры", адвокат, доктор юридических наук www.mhealth.ru

Согласно части 1 статьи 37 УК РФ не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. Как видно, в нашем уголовном законодательстве слово "самооборона" не используется, вместо него в ходу термин "необходимая оборона". Защищаться можно (и нужно!) от любого посягательства, причем можно защищать и себя, и других лиц (даже совершенно незнакомых), и интересы общества. Особо отметим, что обороняться может любой человек, независимо от его подготовки (физической, профессиональной или иной) и служебного положения, а также от возможности избежать опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти. Иными словами, защищаться может и субтильная девушка, и спецназовец; обороняться можно, имея возможность убежать или обратиться за помощью к полицейскому. Границы необходимой обороны зависят от характера опасности. Если посягательство сопряжено с насилием, опасным для жизни (особо подчеркнем, что речь идет о жизни, а не здоровье!) обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, то границ необходимой обороны не существует. Иначе говоря, в таких случаях вопрос о превышении пределов необходимой обороны вообще не ставится, и нападающему может быть причинен любой (повторяю, любой!) вред, вплоть до лишения его жизни. Характерный пример - события, произошедшие 7 апреля 2012 года в городе Богородицке Тульской области, когда местный житель, отражая разбойное нападение в своем доме, лишил жизни трех вооруженных разбойников. Между прочим, тогда некоторые СМИ по незнанию назвали нападавших грабителями. Согласиться с этим нельзя, поскольку грабеж является менее тяжким преступлением по сравнению с разбоем, поэтому надо всегда называть вещи своими именами. Юридически неграмотными представляются нам и утверждения в СМИ, будто бы предприниматель, защищавший свою семью, свой дом, наконец, себя, совершил убийство трех человек. Нет, он не убил, а лишил жизни трех разбойников! Впрочем, средствам массовой информации можно простить указанные юридические неточности. ?Неприятно удивила позиция руководителя управления Следственного комитета по региону Татьяны Сергеевой. "Характер причиненных ножевых ранений дает основание полагать, что это, возможно, было за пределами необходимой самообороны", - цитировало Сергееву РИА "Новости". Я по этому случаю написал статью "Житель Тульской области защищался абсолютно (абсолютно!) правомерно" (размещена на сайте www.viperson.ru, где ее можно найти и прочитать), в которой отметил следующее: "Во-первых, хочется верить, что госпожа Сергеева (будучи юристом) не могла говорить о самообороне, поскольку Уголовный кодекс Российской Федерации не знает такого выражения. Слово "самооборона" используется гражданами в обыденной жизни, но юристы пользуются (или должны, по крайней мере) терминами, указанными в законе. Будем надеяться, что слова госпожи Сергеевой в этой части искажены. Во-вторых, крайне удивило употребление госпожой Сергеевой в данном конкретном случае понятия "пределы необходимой обороны". В этой части ничто не свидетельствует в пользу искажения ее слов, а это печально. Печально, потому что госпожа Сергеева должна знать о том, когда речь может идти о превышении пределов необходимой обороны. ?Превысить пределы необходимой обороны можно лишь при защите от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или других лиц, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. И даже из этого правила есть исключение. Если нападение было неожиданным, а защищающийся вследствие неожиданности посягательства не мог объективно оценить степень и характер опасности нападения и причинил несоразмерный вред, то его действия не являются превышением пределов необходимой обороны. ?Можно ли в нашем случае утверждать, что посягательство со стороны 4 вооруженных разбойников, ворвавшихся в дом, где помимо господина Саркисяна находились женщины и 3 малолетних детей, избивших хозяина дома и взрослых членов семьи, угрожавших детям, не было сопряжено с насилием, опасным для жизни? ?Совершенно очевидно, что это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося и других лиц, либо (во всяком случае!) с непосредственной угрозой применения такого насилия. В сложившихся обстоятельствах господин Саркисян имел полное право на необходимую оборону и причинение любого (повторяю, любого!) вреда посягающим. Не знает закон при посягательстве, сопряженном с насилием, опасным для жизни (угрозой применения такого насилия), понятия "пределы необходимой обороны". Не знает, потому что пределов необходимой обороны в таких случаях нет! И поэтому не имеет никакого юридического значения "характер причиненных ножевых ранений". Конечно, госпожа Сергеева лучше всех осведомлена о характере причиненных ножевых ранений разбойникам. Возможно, они были причинены, например, в спины разбойников. Однако закон позволяет человеку, обороняющемуся в своем доме, выбирать момент для причинения вреда разбойникам, разгуливающим по чужому дому и готовым ради наживы стрелять в головы малолетних детей. Нам неудобно напоминать, но о превышении пределов необходимой обороны в подобных случаях можно было говорить по закону, действовавшему до 2002 года! Получается, уже более 10 лет закон не знает понятия "превышение пределов необходимой обороны" при защите от посягательств, сопряженных с насилием, опасным для жизни обороняющегося... Наверное, надо хоть иногда читать закон и следить за изменениями в законодательстве?! Иначе ведь люди могут решить, что, оказывается, думать о пределах необходимой обороны надо даже тогда, когда разбойники врываются в дом...".?? Как известно, дело в отношении защищающегося Саркисяна было прекращено, а разбойники были осуждены к длительным срокам лишения свободы. Теперь к вопросу о превышении пределов необходимой обороны. Согласно части 2 статьи 37 УК РФ защита от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, является правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства. Итак, если посягательство не сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с угрозой применения такого насилия (речь идет об опасности для здоровья), то защищаться можно до определенных пределов. Это означает, что в таких случаях нельзя выходить за рамки необходимой обороны, то есть допускать действия, явно не соответствующие характеру и опасности посягательства. При этом необходимо учитывать неожиданность посягательств, при которой обороняющийся не мог объективно оценить степень и характер опасности нападения; в этом случае действия обороняющегося не являются превышением пределов необходимой обороны. Пожалуйста, еще один пример из жизни. 10 ноября текущего года на сайте РАПСИ появилось следующее сообщение Следственного комитета России. Хозяин кафе в Калужской области подозревается в убийстве мужчины, который напал на него вместе с двумя друзьями. По данным ведомства, в ночь на 9 ноября в кафе Hungry Bar в Малоярославце поссорились хозяин заведения Султан Измайлов и трое посетителей. Измайлов, как поясняет следствие, вывел молодых людей на улицу, где они стали избивать владельца кафе. "Находясь на земле, он произвел несколько выстрелов из травматического пистолета в нападавших, причинив одному из них огнестрельное ранение брюшной полости, от которого потерпевший скончался в больнице", - говорится в сообщении. С места происшествия изъяли травматический пистолет "Гроза", патроны и гильзы, разрешение на хранение и ношение травматического оружия, записи с камер видеонаблюдения. Возбуждено дело об убийстве при превышении пределов необходимой обороны. Хозяину кафе может грозить до двух лет лишения свободы. По нашему мнению, ситуация неоднозначная и следствию предстоит решить целый ряд вопросов. Во-первых, было ли насилие опасным для жизни защищающегося; возможно, существовала непосредственная угроза применения насилия, опасного для жизни обороняющегося. Во-вторых, необходимо оценить неожиданность посягательства; возможно, защищающийся не мог объективно оценить степень и характер опасности нападения. В связи с этим утверждение о превышении пределов необходимой обороны представляется преждевременным. И последнее, о чем хотелось бы сказать по заявленной теме. Уличные драки. Я рассказывал о своем деле, которое вел еще в брежневские времена. Суд, как вы помните, вынес оправдательный приговор и признал, что мой клиент действовал в состоянии необходимой обороны, защищаясь от четверых молодых людей. Я, однако, имею в виду именно драки, когда нападающий и обороняющийся, как правило, постоянно меняются ролями, причиняя друг другу телесные повреждения. Первый, например, причиняет второму побои, а второй причиняет первому вред здоровью средней тяжести. В результате, под суд идут оба драчуна. Впрочем, бывает и по-другому. Например, случай с известным бойцом Александром Емельяненко. 1 ноября текущего года на сайте viperson.ru была размещена моя статья "Почему не прекращено дело в отношении Александра Емельяненко" следующего содержания: "Напомним, 23 октября текущего года в одном из кафе на улице Восточной в Москве произошла потасовка между его посетителями. По этому факту было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ст. 116 ("Побои") УК РФ. Вскоре СМИ сообщили, что одним из участников драки был Александр Емельяненко. Позже прошла информация, что Александр Емельяненко помирился со вторым участником потасовки, и оба ходатайствовали о прекращении дела в связи с примирением. Однако 30 октября Александр Емельяненко, по сообщению ГУМВД по Москве, был допрошен в качестве подозреваемого по указанному уголовному делу. (Кстати говоря, можно предположить, что подозреваемым может стать и другая сторона потасовки!) В чем же дело? Почему, несмотря на примирение сторон, уголовное дело не было прекращено? ??Ларчик открывается просто. Уголовное дело было возбуждено по пункту "а" части 2 статьи 116 УК РФ, который предусматривает уголовную ответственность за нанесение побоев из хулиганских побуждений. Согласно закону (ч. 20 УПК РФ) такого рода дела относятся к уголовным делам публичного обвинения и прекращению за примирением сторон не подлежат за некоторыми исключениями, речь о которых пойдет чуть ниже. Примирение и, соответственно, прекращение уголовного дела было бы возможно при отсутствии признака "хулиганские побуждения", то есть по делу о преступлении, предусмотренном частью 1 статьи 116 УК РФ. Иными словами, если бы потасовка произошла не в общественном месте и не в присутствии других граждан, то уголовное дело было бы возбуждено по части 1 статьи 116 УК РФ (при наличии заявления потерпевшего) и подлежало прекращению за примирением сторон. Что же будет происходить дальше? Преступление, предусмотренное пунктом "а" части 2 статьи 116 УК РФ, максимально карается лишением свободы на срок до двух лет, а, следовательно, относится к категории преступлений небольшой тяжести. Так вот (вспомним об исключениях), закон (ст. 76 УК РФ, ст. 25 УПК РФ) предусматривает, что лицо, впервые совершившее преступление небольшой (наш случай) или средней тяжести может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред. Обратим внимание на слова "может быть"; они означают, что прекращение уголовного дела зависит не только от потерпевшего, но и от, если хотите, желания органов предварительного следствия или суда. Как бывает на практике? Органы предварительного следствия крайне редко (в силу ряда причин) прекращают такие дела. Как правило, даже такого рода дела все-таки направляются ими в суд; суды же должны разрешить дело по существу. Можно с большой долей вероятности предположить, что суд дело в отношении Александра Емельяненко прекратит за примирением с потерпевшим. Будем надеяться, что произошедшее послужит этому талантливому спортсмену уроком". ?? Напомню, что сначала Александр Емельяненко заявлял, что он лишь защищался и даже написал (или собирался написать) заявление на своего противника. В этом случае под суд, возможно (если бы у Александра Емельяненко был зафиксирован, допустим, хоть синяк на теле), пошли бы оба драчуна. В-общем, драк следует избегать. Или, в крайнем случае, только защищаться! А. Арутюнов, адвокат, доктор юридических наук, профессор кафедры уголовно-правовых дисциплин МГПУ Viperson.ru (21 ноября 2013 года)

Уголовное право в идеале должно постоянно контролироваться (и одобряться!) обществом. Для осуществления контроля (фиктивного или реального) необходима общепринятая парадигма - метод принятия решений, разделяемый большинством членов общества. Принято выделять следующие парадигмы. Парадигма уголовно-правового подавления. Ее содержанием является нацеленность на подавление и даже (в жестком варианте) уничтожение людей, объявленных врагами. В юридической литературе выделяют следующие свойства данной парадигмы: а) исторический оптимизм, обязательный для субъектов реализации парадигмы ("враги народа будут сметены, пусть земля горит под их ногами"), и заимствованный, но искаженный принцип неотвратимости наказания как основа неминуемой ликвидации преступности, но в условиях ликвидации человека человеком; б) считающаяся бесспорной самолегитимация, фактическое отсутствие обсуждения в обществе либо навязывание обществу познаний, нужных власти, т.е. отсутствие сомнений в правоте, основанное на обладании истиной ("марксистское учение всесильно, потому что оно верно") и на идеологии (роль пролетариата, самый демократический суд); в) минимизация расходования ресурсов за счет адресатов подавления (принудительный труд, максимально дешевые условия содержания...); г) отказ от анализа последствий (уровень судимости, влияние на демографические процессы...); д) осознанное искажение общественного мнения (приучение к образу врага, жестокости). Вспомним, что происходило в нашей истории. В сталинские времена - опухшей от голода 12-ти летней девочке за собирание колосков в поле (это расценивалось как кража) давали 10 лет. Бытовая преступность стремилась к нулю (тоталитарным режимам вообще присущ низкий уровень преступности). Когда сейчас старушки-сталинистки с пеной на губах говорят, что в сталинские времена они молоденькими девушками гуляли по ночной Москве, то они ведь не врут. Как вы понимаете, парадигма уголовно-правового подавления в те времена определяла все и вся. Кстати, известен случай, когда адвокат, защищающий человека, обвиняемого в хищении продукции с фабрики, провел блестящую защиту, доказывая, что тот не враг народа, а банальный "расхититель государственной собственности", и помог тем самым своему клиенту избежать расстрела. Правоохранительные структуры, последовательно руководствовавшиеся парадигмой подавления, находили народное одобрение. В хрущевские времена (напомню, что это времена оттепели) парадигма уголовно-правового подавления, казалось бы, "ушла в тень", но ... Приведу вопиющий пример. В Москве были задержаны некие валютчики Файбышенко и Рокотов. У них было обнаружено большое количество валюты, золота и драгоценностей. Когда Хрущеву доложили, что в уголовном законодательстве нет статьи, по которой их можно привлечь к уголовной ответственности, то изумлению первого лица государства не было предела. Если нет статьи, то ее надо принять! Так появилась статья о незаконных валютных операциях, санкция которой предусматривала, между прочим, смертную казнь! Так вот, Файбышенко и Рокотова осудили по этой статье (появившейся уже после совершения ими валютных операций и задержания) и приговорили к смертной казни. Приговор был приведен в исполнение. Тем не менее, очевидно, что во времена Хрущева "вышла в свет" символическая парадигма, содержанием которой признается правильное допущение о том, что отдельные явления поведенческого характера нетерпимы в обществе и, следовательно, должны быть запрещены уголовным законом. Можно утверждать и о "ростках" парадигмы рационального использования уголовного закона как социального инструмента. В брежневские времена стало полегче. Ослабла (но не исчезла) парадигма уголовно-правового подавления. Например, в те годы существовала статья "Хищение государственного имущества в особо крупном размере". Осуждали по ней за хищения независимо от формы хищения. Особо крупный размер - свыше 10 000 рублей. Санкция - от 10 до 15 лет либо смертная казнь. Привлекались по этой статье, как правило, руководящие работники фабрик, заводов (директор, главный инженер, начальники цехов...). Процессы, когда по этой статье к уголовной ответственности привлекалось 5-10 человек, не были редкостью. Представьте, 10 человек похитили чуть больше 10 000 рублей. На каждого приходилось чуть более 1 000 рублей, но угроза "заработать" смертную казнь существовала. Человек получал в лучшем случае 10 лет и полагал, что ему повезло. Можно еще рассказать о задержании парня, своеообразного бунтаря по духу, который вывел на поводке поросенка и прогуливался с ним по улице. Его осудили за злостное хулиганство (по квалифицирующему признаку "особый цинизм") к реальному сроку лишения свободы. Я вспомнил в этой связи, что на лекции по уголовному праву в университете преподаватель называл хулиганство "резиновой статьей". Главенствовать же стала, пожалуй, символическая парадигма. Я в то время начинал свою адвокатскую деятельность. Радовался, когда клиент получал не реальный срок, а условный, но с направлением на стройки народного хозяйства. В те времена, кстати, условное наказание "в чистом виде" практически не назначалось (был у меня один случай, но об этом чуть позже). Могу вспомнить дело турка-месхетинца, осужденного за изнасилование малолетней девочки к исключительной мере наказания - расстрелу. Суть дела такова. В 18 с небольшим лет этот парень был осужден за совершение изнасилования в группе лиц по предварительному сговору к 9 годам лишения свободы. Отбыл срок полностью и в 27 лет вышел на свободу. Буквально через полгода, гуляя по парку, встретил 13-летнюю девочку и, угрожая ей ножом, довел до стройки, где изнасиловал, в том числе и в извращенной форме. Его быстро задержали, провели опознание, другие следственные действия (защиту осуществлял по назначению другой адвокат) и отправили дело в суд. Поскольку ему было предъявлено обвинение по статье, предусматривающей наказание в виде смертной казни, то рассматривать его дело должен был областной суд. И вот родители этого парня обращаются ко мне с просьбой принять на себя его защиту. Я соглашаюсь, но при оформлении соглашения у секретаря консультации Валентины Петровны (мы ласково называли ее Валечкой) с ужасом узнаю, что потерпевшая девочка приходится ей внучатой племянницей. Говорю Валечке, что я откажусь от защиты (найду уважительные причины). Однако Валентина Петровна буквально настаивает на том, что этого не надо делать ни в коем случае. В-общем, я защищал его в суде. Судебное следствие заканчивается, суд уходит на приговор. При оглашении резолютивной части приговора голос женщины-судьи стал звенеть (помню этот звенящий голос до сих пор). Как вы уже, наверное, поняли, подсудимый был осужден к исключительной мере наказания - расстрелу. Тогда не было решеток, а была скамья с небольшим барьером. Конвойные милиционеры тут же надели на подсудимого наручники. Прошли кассационную инстанцию (Верховный Суд Узбекской ССР) - приговор оставлен без изменения. Через некоторое время в консультацию приходит правительственная телеграмма с красной полосой за подписью Председателя Президиума Верховного Совета Узбекской ССР, в которой мне предписано явиться в так называемую "Таштюрьму" для оказания помощи осужденному в составлении прошения о помиловании. Еду в "Таштюрьму". Прапорщик отводит меня в подвал самого крайнего корпуса тюрьмы. Проходим мимо камер. Возле одной он останавливается, открывает большим металлическим ключом дверь. Камера размером с купе поезда. На нарах сидят два человека в полосатой робе. (Сейчас полосатых роб, кстати, уже нет. Осужденные к пожизненному лишению свободы облачены в черную робу; на спине белый трафаретный круг диаметром сантиметров 25-30 с надписью "Пожизненное лишение свободы".) Выводят моего клиента в кабинет. Начинаю писать от руки прошение о помиловании. Прапорщик не уходит и сидит во главе стола, а мы - напротив друг друга; через середину стола проходит разделительный барьер в виде выкрашенной в цвет стола доски. Заканчиваю, даю подписать клиенту прошение. Он подписывает и начинает жаловаться на сокамерника (тот был осужден к исключительной мере наказания за убийство), говорит, что с ним "невозможно сидеть и они друг друга убьют" и обращается к прапорщику с просьбой перевести его в другую камеру. Я, естественно, поддерживаю просьбу. Прапорщик уверяет меня, что им проблемы не нужны, поэтому они переведут моего клиента в другую камеру обязательно (так и произошло). Прошение уходит по почте в Президиум Верховного Совета Узбекской ССР. Через пару месяцев получаю ответ, что мое прошение отклонено. Примерно через полгода приходит вторая телеграмма аналогичного содержания, но уже за подписью Председателя Президиума Верховного Совета СССР Подгорного. Еду опять в "Таштюрьму". Все повторяется. Второе прошение тоже отклоняется. Приговор, насколько мне известно, приводится в исполнение. Года через 4 после случившегося Валентина Петровна сообщает мне, что ее внучатая племянница вышла замуж. Через год-полтора родила сына. Хотя по делу проводилась в ходе предварительного следствия судебно-психиатрическая экспертиза, признавшая моего клиента вменяемым, думаю, сейчас вспоминая это дело, что этот человек все же имел психические отклонения. Чуть шире стала применяться парадигма рационального использования уголовного закона как социального инструмента. Как ни странно, но у меня в брежневские времена был, например, один оправдательный приговор. Фабула дела такова. Четверо молодых людей пристали на улице к моему клиенту, началась ссора, которая переросла в драку. Мой подзащитный вытащил перочинный нож и сказал, отступая, что будет защищать себя. Нападавшие не угомонились, продолжали его преследовать, нанося удары кулаками и ногами. Защищаясь, мой клиент ударил ножом сначала одного, а потом и второго. Ему вменили умышленное причинение легкого и среднего вреда здоровью, а у него самого, между прочим, был зафиксирован легкий вред здоровью. Суд оправдал его по обеим статьям и признал, что он действовал в состоянии необходимой обороны. Приговор не обжаловался и вступил в законную силу. Теперь о парадигме рационального использования уголовного закона как социального инструмента применительно к еще одному конкретному уголовному делу. Любую парадигму претворяют в жизнь конкретные люди - субъекты парадигмы. Расскажу в связи с этим об одном деле. В брежневские времена суд рассматривал дела в составе председательствующего - профессионального судьи и двух народных заседателей (их еще называли "кивалами"). Защищал я как-то одного поволжского немца по фамилии, кажется, Шмидт. Он обвинялся в совершении какого-то незначительного присвоения; характеризовался исключительно положительно, имел двоих малолетних детей... В-общем, ему грозило "чистое" условное наказание. Не скрою, судья сказал мне об этом еще до начала судебного процесса. Одним из народных заседателей был пожилой уже человек, который относился ко мне по-отечески тепло. Провели процесс, суд удалился в совещательную комнату. Я нахожусь в консультации, которая располагалась прямо в здании суда. Вдруг звонит судья и просит зайти. Поднимаюсь, судья выходит из совещательной комнаты в комнату секретаря и говорит мне, что наш пожилой народный заседатель категорически против условного наказания и требует реального осуждения. Причина? Оказалось, что он был в немецком плену, ненавидит, как он выразился, немцев, поэтому "условный" приговор не подпишет. Судья предлагает мне, учитывая наши с ним "теплые" отношения, поговорить с ним на эту тему. Я (что делать?) соглашаюсь. Какая уж там тайна совещательной комнаты! Судья вызывает из совещательной комнаты этого народного заседателя, и я начинаю с ним разговор. Говорю, что он (подсудимый) поволжский немец, что он не воевал, что его родители пострадали во время войны, что оснований назначать реальный срок нет. Старик - ни в какую. Выходит меня поддержать судья. Начинаем уговаривать вместе. Говорим, что судья и второй народный заседатель подпишут "условный" приговор, а он может написать особое мнение. Кое-как он согласился! Такие вот были времена в нашей истории. Времена не выбирают, в них живут и умирают. Что происходит в наше время? Парадигма уголовно-правового подавления, пусть и в мягкой форме, существует. Впрочем, думается, что без нее не могут обойтись даже самые демократические страны. Действует и символическая парадигма, но символы постоянно меняются и зачастую основательно. Например, никто и никогда не может согласиться с допустимостью убийств, но уже появился термин "киллер". Термин "киллер" приобрел, если хотите, некий романтический флер и обозначает вроде бы не убийцу, а некоего субъекта, выполняющего специфическую работу. Правоохранительные органы почти всегда указывают на возможную связь убийства с профессиональной деятельностью жертвы, намекая тем самым на возможность снисходительного подхода к делу. Наш законодатель, извините, шарахается из стороны в сторону. Яркий пример - клевета. Статья 129 УК РФ была декриминализирована в декабре 2011 года. Я сразу после этого высказал предположение, что ее восстановят (статью "В УК необходимо вернуть статьи о клевете и оскорблениях: юрист о скандальном ролике про Путина" можно прочитатать на сайтах Viperson.ru и ИА REX). Так и произошло. Статья 128-1 появилась в УК РФ в июле 2012 года. Поймите правильно - я не провидец! Просто оптимизация уголовного законодательства должна быть научно обоснованной и разумной. К сожалению, законы у нас принимаются людьми, которые действуют "по фактической погоде" в зависимости от складывающейся в стране ситуации. В результате, наш УК РФ стал похож на "тришкин кафтан" - заплата на заплате, латаем и латаем. Появился суд присяжных. Кстати, у меня есть оправдательный приговор и в суде присяжных. Мой клиент обвинялся в совершении 2 разбойных нападений и участии в банде. Присяжные поверили нам, когда мы заявили об алиби и привели соответствующие доводы. Мой подзащитный, отсидев в "Матросской тишине" почти 2 года, был освобожден из-под стражи в зале суда. Интересно, что через год он совершил разбой и получил 8 лет лишения свободы. Лет через 5 он условно-досрочно освободился и сейчас живет нормальной жизнью. Таким образом, за 30 лет адвокатской практики всего 2 полных оправдания. Конечно, случаев, когда оправдывали по одной-двум статьям из "букета" статей было побольше, но полностью оправданных, повторяю, только 2 человека. В интернете можно найти много рекламных сообщений адвокатов, что, мол, каждый второй приговор - оправдательный, но я отношусь к такого рода "рекламам" скептически. Парадигма рационального использования уголовного закона как социального инструмента, к сожалению, не стала господствующей, хотя и присутствует в социально-правовой практике. А ведь именно она должна стать превалирующей в уголовной политике. Вообще, у законодателя есть три варианта действий. Первый - ничего не менять. Второй - интенсифицировать использование уголовного закона. Третий - избрать путь рациональной оптимизации. Как обстоит дело на практике? Судите сами. У меня в производстве в настоящее время есть два дела, связанных со сбытом наркотиков; причем приговоры вступили в законную силу, а люди обратились ко мне с просьбой представлять интересы их близких уже в ЕСПЧ. По первому делу в суде были допрошены только сам подсудимый, заявивший, что обнаруженные у него дома наркотики были приобретены для личного потребления, его мама и сестра (свидетели защиты), кстати, показавшие, что подсудимый (бывший боксер) действительно употреблял наркотики в связи с постоянными головными болями. Сотрудники правоохранительных органов, осуществлявшие оперативно-розыскные мероприятия, в суд так и не явились. Не явился в суд и свидетель (наркоман), показавший в ходе предварительного следствия, что когда-то (когда-то!) приобретал у подсудимого наркотики. Спрашивается, почему не провели проверочную закупку? Якобы этот наркоман отказался. В-общем, подсудимый не был взят с поличным при сбыте наркотиков. Осудили за сбыт (вернее, за приготовление к сбыту) из-за большого количества наркотиков (70,0 г кокаина), хотя объяснение подсудимого, что он "купил сразу много, потому что так выходит дешевле", выглядит, по меньшей мере, правдоподобно. Так вот, человека осудили при отсутствии свидетелей обвинения в суде, огласив лишь их показания на предварительном следствии. Приговор - 8 лет лишения свободы. Суд может, наверное, "закрыть глаза" на отсутствие проверочной закупки, но допросить свидетелей обвинения он обязан! ЕСПЧ относится к такого родам делам, когда подсудимый лишен возможности защищаться посредством перекрестного допроса, весьма критически. Надеемся, что мы сможем добиться положительного результата. По второму делу была проведена проверочная закупка, но закупщик (тоже наркоман со стажем) действовал как провокатор (его "накрыли" и он, как это обычно и бывает по такого рода делам, спасал свою шкуру). На предварительном следствии он был допрошен один раз. Очная ставка между ним и обвиняемым, о чем ходатайствовала защита последнего, не проводилась. Между тем, провокатор позвонил первым и попросил помочь, так как у него была "ломка", а всего он позвонил подсудимому за три дня 12 раз! И это не просто слова! Это следует из распечатки детализации телефонных звонков, приобщенной к материалам уголовного дела. На оперативном учете в ФСКН обвиняемый не состоял. В суд провокатор (говоря прямо, подстрекатель к преступлению) так и не явился. Приговор - 9 лет лишения свободы. Что это? Парадигма уголовно-правового подавления в действии? Повторяю, ЕСПЧ относится к такого родам делам, когда подсудимый лишен возможности защищаться посредством перекрестного допроса, весьма критически. Впрочем, сейчас складывается следующая практика. Россия исправно выплачивает по решениям ЕСПЧ деньги, но сами состоявшиеся судебные постановления не пересматривает. Порочная практика! Если ЕСПЧ помеха для России, то, может быть, нам выйти из Совета Европы и закрыть вопрос?! А так называемое "Болотное" дело. Я имел честь защищать в ходе предварительного следствия Духанину Александру (сейчас она стала Наумовой). Ее ведь хотели арестовать и заключить под стражу после задержания, но нам удалось добиться в суде домашнего ареста. Я не видел в ходе следствия ее "подельников". Грешен, думал, что это какие-нибудь "птэушники" и маргиналы. И вдруг в суде уже во время установления анкетных данных я обнаружил, что у них либо высшее (один из них даже кандидат экономических наук), либо неоконченное высшее образование. Это культурные, с чувством собственного достоинства люди! Зачем держать их за решеткой?! Будь моя воля, выпустил бы всех под подписку о невыезде. Ведь выбор мер уголовно-правового воздействия широк, а рост тюремного населения, об этом надо всегда помнить, гонит преступность вверх. По моему мнению, "Болотное" дело это парадигма уголовно-правового подавления в действии. Не на должном уровне, как вы уже, похоже, догадались, и правоприменение. Вспомните молодого человека, который на автомобиле "Инфинити" подъехал к могиле Неизвестного солдата в Александровском саду. Как его наказали? Исключили из МГИМО (думаю, он уже восстановился), этим все и закончилось. Теперь вспомните байкера, прокатившегося на мотоцикле по платформе станции метро "Войковская". Ему предъявили обвинение в хулиганстве по ч. 2 ст. 213 УК РФ по предварительному сговору с оператором, снимавшим "художества" байкера на видеокамеру, и заключили под домашний арест. Аналогичное обвинение предъявлено и оператору, последний тоже заключен под домашний арест. Я сильно сомневаюсь в том, что байкер действовал циничнее названного студента МГИМО, но дело даже не в этом. Согласно части 1 статьи 213 УК РФ хулиганство есть грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное: а) с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия; б) по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Нет в действиях нашего "героя" этих признаков. Какое хулиганство правоохранители нашли в действиях байкера? Смею утверждать, что в действиях последнего нет даже мелкого хулиганства. Ведь согласно части 1 статьи 20.1 Кодекса РФ об административных правонарушениях мелкое хулиганство есть нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся нецензурной бранью в общественных местах, оскорбительным приставанием к гражданам, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества. Моя позиция по этому делу отнюдь не означает, что я оправдываю байкера. Я просто не вижу в его действиях хулиганства. Да, поступок циничный, но не более того. Кстати говоря, я в отличие от многих считаю, что небезызвестные девушки в Храме Христа Спасителя совершили хулиганские действия и были правильно осуждены по части 2 статьи 213 УК РФ, поскольку по предварительному сговору группой лиц грубо нарушили общественный порядок и проявили явное неуважение к обществу по мотивам религиозной ненависти и вражды в отношении социальной группы верующих (в частности, смиренных старушек в платках с ангельскими лицами). Другое дело, что этих хулиганок не надо было, пожалуй, реально лишать свободы. Сейчас как вы знаете, закончено расследование дела компании "Оборонсервис". Это дело буквально взорвало всю Россию. Еще бы! ?- По данным следствия, должностные лица Минобороны России выбирали из имущественного комплекса компании "Оборонсервис" наиболее ликвидные и престижные объекты, участки и акции, в том числе и в Москве, - сообщал официальный представитель СКР Владимир Маркин. - Затем, как правило, в эту недвижимость вкладывались огромные бюджетные средства и после этого имущество по существенно заниженным ценам продавалось аффилированным с компанией "Оборонсервис" коммерческим структурам. ? Окончательная сумма ущерба тогда не была названа. Изначально сообщалось о трех миллиардах рублей, чуть позже называли цифру пять миллиардов, а некоторые источники прогнозировали конечную сумму ущерба в десятки миллиардов рублей. Как известно по последним данным, сумма ущерба определена в 3 миллиарда рублей. ?Цифры, конечно, впечатляют. Но особое впечатление они, пожалуй, произвели на заключенных, уже осужденных к реальным срокам лишения свободы. Представьте, человек украл из чужого сарая несколько мешков картошки и причинил тем самым ее хозяину значительный ущерб. Последний определяется с учетом имущественного положения потерпевшего, но не может составлять менее 2500 рублей. Если картошки было украдено на 3000 рублей, а пенсия потерпевшего составляет, к примеру, 6000-7000 рублей, то он, естественно, заявил в суде, что причиненный ему ущерб является значительным. В результате, воришка был признан виновным в краже, совершенной с причинением значительного ущерба гражданину (п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ), и осужден к 2 годам лишения свободы. Заметим, что он еще "хорошо отделался", потому что санкция указанной статьи предусматривает лишение свободы на срок до 5 лет. Теперь посмотрим, чем грозит причинение ущерба на несколько миллиардов рублей. Фигурантам по делу компании "Оборонсервис" вменено мошенничество в особо крупном размере (свыше 1 миллиона рублей), то есть ч. 4 ст. 159 УК РФ, максимальная санкция которой предусматривает лишение свободы на срок до 10 лет. Итак, воришка украл на 3000 рублей и получил 2 года. Получается, по 1500 рублей за каждый год. Если же цифру в 3 миллиарда рублей разделить на цифру в 10 лет, то получится, что год тюрьмы "стоит" 300 миллионов рублей. Почувствуйте разницу! А уж как эту разницу почувствует незадачливый воришка! У него калькулятора нет, но, поверьте, он не ошибется! Представляете, как он будет зол?! И разве он не будет прав, требуя справедливости?! Ведь право и справедливость - синонимы!!! Нам могут возразить, что, мол, такое деление не является корректным. Пойдите и попробуйте доказать это несчастному заключенному! Наконец, нас могут обвинить в дилетантстве, что подобное де невозможно в судебной практике. Извольте, исторический пример из американской судебной практики. После Великой депрессии на Нью-Йоркской фондовой бирже пост ее вице-президента занимал "борец за честный бизнес" Ричард Уитни. Блестящий Ричард Уитни вел роскошную жизнь - у него было семь автомобилей, сорок семь костюмов, он слыл ценителем тонких вин и коллекционного шампанского. Арест, суд и приговор Ричарда Уитни потрясли США. Никто не верил, что он будет осужден, полагая, что дело спустят на тормозах. Однако в 1938 году суд приговорил Ричарда Уитни за растрату чужих денежных средств к 5 годам заключения в тюрьме Синг-Синг. Однажды судья в Сент-Луисе, определяя наказание для воришки, стащившего 2 доллара с автозаправочной станции, заявил: "Мистер Уитни украл 225 000 долларов и получил 5 лет. Значит, по 45 000 долларов в год или по 120 долларов в день. Парень украл 2 доллара, следовательно, я приговариваю его к 24 минутам тюрьмы". Впечатляет? Кстати, на возражение, что это возможно в США, но не в России, нам, к сожалению, придется промолчать. ?В-общем, грустно. Как тут не вспомнить фразу историка Карамзина, который на вопрос князя Горчакова о том, что происходит в России, ответил: "Как обычно... Воруют-с". Напомним еще, что в недавнем прошлом расследование следователями Гдляном и Ивановым громких уголовных дел закончилось, как верно заметил телеведущий Владимир Соловьев, "развалом Советского Союза". Чего же ждать? Новых людей? Не хочется, но расскажем, на всякий случай, древнюю китайскую притчу. ?Провинившегося крестьянина привязали к кривому дереву на самом краю смердящего болота. Проходивший мимо сердобольный монах, увидев, что исхудалое тело несчастного жадно облеплено кровососущими тварями, проворно согнал москитов и слепней, но очнувшийся крестьянин неожиданно обрушил на него горестный поток брани. - Как? - изумился добрый странник подобной неблагодарности. - Ты ругаешь меня за то, что я облегчил твои страдания? - Глупец! - ответил ему наказанный. - Эти-то были сытые, ты уйдешь и прилетят новые... ?Что же делать? Известный русский философ Розанов писал: "В России вся собственность выросла из "выпросил", или "подарил", или "обобрал". Труда собственности очень мало". Вот и ответ на вопрос. Надо строить правовое государство. Заметим, что правовое государство - это то государство, в котором воровать тяжелее, чем работать (статью "Грустные размышления в связи с делом компании "Оборонсервис" можно прочитать на сайте Viperson.ru).? Так обстоят дела в наши дни. Мало того, появилась парадигма бюрократического присвоения уголовного права (бизнес-парадигма). Она нацелена, как правильно пишут многие исследователи, на превращение правоприменительной деятельности в своеобразную отрасль теневой экономики. Уголовное право становится товаром. С помощью уголовного права устанавливается власть над человеком, которая разменивается на деньги, имущественные выгоды, полномочия, права... Предметом здесь оказывается возможность достижения собственных частных целей, которые тщательно маскируются ссылками на интересы государства, общества и даже права человека. Приведу конкретный пример. Я осуществляю защиту экс-главы Банка Москвы Андрея Бородина. В частности, он обвиняется в том, что выдал кредит в размере более 11 миллиардов рублей. Выдал не за "красивые глаза", а под залог огромного участка земли на западе Москвы. До выдачи кредита участок был оценен авторитетной иностранной оценочной компанией в сумму, даже несколько превышающую размер выдаваемого кредита. Условия прозрачные - невозвращение кредита влечет передачу участка земли в собственность банка. Кредит выдан, но не возвращен. Участок земли не испарился, а в качестве залога перешел в собственность Банка Москвы. Чистейшей воды гражданско-правовые отношения. Нет, говорят правоохранители, мошенничество. Помните, я говорил о народном заседателе как субъекте парадигмы? Извините, но то был божий одуванчик... Субъекты бизнес-парадигмы напоминают больше акул! При этом я не имею в виду рядовых следователей, хотя и они могут быть субъектами бизнес-парадигмы. Наш следователь лишь формально независим. Фактически, несомненно, это зависимая фигура. Следователь отнюдь не сам решает, как квалифицировать действия подследственного. Ему, как правило, дает "ценные указания" начальство. Поймите правильно, я не хочу сказать, что руководитель следственного отделения "злодей". Нет. Его, между прочим, тоже понять можно. Он отвечает за дело, он опытнее следователя, он и решает ключевые вопросы расследования. И все же... Вот следователь Порфирий Петрович из бессмертного романа Федора Михайловича Достоевского "Преступление и наказание" был независим. Кстати, по моему мнению, лучший следователь, когда-либо описанный в литературе. Представить невозможно, чтобы его начальник попытался дать ему "ценные указания". Представить невозможно, что его можно было подкупить. Вспомните ход расследования дела об убийстве старухи-процентщицы и ее сестры. Ведь красильщик Митька признался в убийстве и был даже арестован, но Порфирий Петрович ему не поверил, расставил психологические ловушки и ждал Раскольникова. Возможно ли такое сейчас? Скорее всего, дали бы указание направить дело на Митьку в суд и все! И последнее. Правовая реформа, которая, как утверждается, успешно проведена, по моему твердому убеждению, находится лишь в начале пути. Да, построены или отремонтированы здания судов; да, судьи ныне получают приличное жалованье, но этого мало! Давным-давно один судья говорил следующее. По делу работали сотрудники уголовного розыска, следователь, у них оперативные возможности, а я сижу в кабинете и у меня лишь бумаги. Они знают точно, кто убил (sic!). Вряд ли ситуация кардинально изменилась! Иными словами, и с независимостью судьи тоже есть вопросы. Судья, как представляется, должен обладать гражданским мужеством. Как вы понимаете, с этим качеством судьи существуют серьезные проблемы. Судей, подобных Анатолию Федоровичу Кони, который председательствовал на процессе Веры Засулич, мало! Судьи боятся! А стать судьей непросто! Есть возрастной ценз - 25 лет, да и 5-ти летний юридический стаж нужен. Судьи держатся за место. Может быть, выскажусь резко, но, похоже, независимость судей в наши дни становится химерой. Вспомните рассуждения судьи в "Губернских очерках" Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина: "Если у меня в руках есть два свидетельских показания, надлежащим порядком оформленные, я доволен и пишу: есть; если нет их - я тоже доволен и пишу: нет. Какое мне дело до того, совершено ли преступление в действительности или нет! Я хочу знать, доказано ли оно или не доказано - и больше ничего"! Такой судья - образец! Где взять таких судей?! В-общем, пока я все еще продолжаю говорить клиентам следующее. В суде прав не тот, кто считает, что он прав; в суде прав не тот, кто действительно прав; в суде прав тот, чью правду суд смог (а то и захотел) услышать. Выводы, думаю, вы сделаете сами. А. Арутюнов, адвокат, доктор юридических наук, профессор кафедры уголовно-правовых дисциплин МГПУ Viperson.ru (13 ноября 2013 года)

Вопрос: Пообедал в кафе - отравился. Кажется, виной всему недобросовестно сваренный суп. Как наказать поваров, которые варили его грязными руками? И как предъявить официальную претензию заведению? Ответ: Сначала тебе следует озаботиться доказательствами отравления, а потом уже можешь предъявлять претензию и обращаться в суд. Но надо четко понимать, что тебе придется доказывать свои требования. В противном случае шансы на успех будут ничтожными. Итак, по порядку. Если ты почувствовал себя плохо, то надо вызвать карету "Скорой помощи". Во-первых, и это главное, тебе окажут медицинскую помощь, а во-вторых, ты зафиксируешь факт отравления. Далее, если у тебя есть свидетели, которые, к примеру, были с тобой в кафе, но, к счастью, ели другую пищу и не отравились, то ты сможешь использовать их объяснения в суде. Следовательно, стоит заручиться их обещанием явиться в суд при необходимости. Если есть какие-то другие доказательства (допустим, при посещении кафе ты вел съемку на мобильный телефон), то они тебе тоже пригодятся. Доказательства собраны. Теперь можно подумать о предъявлении официальной претензии заведению. Претензия пишется в произвольной форме на имя руководителя фирмы, которой принадлежит кафе. В ней ты описываешь случившееся, ставишь его в известность о том, что имеются доказательства оказания тебе медицинской помощи и свидетели произошедшего; что ты испытал в результате отравления физические или нравственные страдания. В резолютивной части претензии надо указать, что тебе причинен материальный ущерб в виде, например, расходов на лекарства (копии чеков нужно будет приложить к претензии) и моральный вред (физические или нравственные страдания), компенсацию которого ты оцениваешь в некую конкретную сумму. По такого рода случаям могу, опираясь на судебную практику, сказать, что реальной будет сумма в 3000-10000 (в зависимости от последствий) рублей. Имей в виду, что компенсация морального вреда может превосходить материальный ущерб в несколько раз, поэтому стесняться в размере не надо (проси больше - получишь желаемое). При определении размера компенсации морального вреда суд, например, связан лишь требованиями разумности и справедливости. Претензию можно отвезти лично, попросив руководителя расписаться на втором экземпляре (как правило, они это делать категорически отказываются); но лучше отправить ее по почте заказным письмом с уведомлением о вручении. Если тебе дадут отрицательный ответ или вообще не соизволят отреагировать, то придется обращаться в суд с соответствующим исковым заявлением. Тебе при этом нужно будет решить вопрос о том, будешь ты представлять себя в суде сам или воспользуешься помощью юриста или адвоката. Поскольку тебе оказали некачественную услугу, то ты имеешь право обратиться в суд по месту нахождения юридического адреса ответчика, а можешь и в суд по месту своей регистрации. Могу посоветовать выбрать второй вариант и обращаться в суд по месту своей регистрации. Государственную пошлину тебе оплачивать не надо. Исковое заявление рекомендую составить в трех экземплярах: один - для суда, второй - для ответчика, а третий - для себя. К исковому заявлению необходимо приложить документы, подтверждающие твои требования. Документ можно отвезти в суд лично или же отправить заказным письмом с уведомлением о вручении. Тут я рекомендую тебе самому отвезти иск в суд, поскольку это будет быстрее. На третьем (твоем) экземпляре искового заявления тебе поставят отметку о принятии документов и даже дадут номер телефона, по которому ты сможешь через пару дней справиться о судьбе твоего иска (какому судье он передан в производство и дату предварительного слушания). Знай, что на предварительном слушании судья может обязать тебя представить дополнительно какие-то материалы и назначит дату рассмотрения дела по существу. Если после рассмотрения дела по существу будет вынесено решение в твою пользу, то после его вступления в силу тебе будет выдан исполнительный лист, по которому ты получишь присужденные тебе деньги. А. Арутюнов, председатель Московской коллегии адвокатов "Арутюнов и партнеры", адвокат, доктор юридических наук www.mhealth.ru